Его глаза сделались холодными и злыми.
— Насколько я помню, этого и не требовалось.
— Подонок!
— Возможно.
— Мне было пят… шестнадцать лет, я была пьяная и взбудораженная — неужели из-за этого ты всю жизнь будешь считать меня своей подстилкой? Из-за одной ночи?
— На прошлой неделе ты пьяной не была. И тебе уже не шестнадцать.
Морт схватил ее за плечи, но Люси даже не пыталась высвободиться. Она смотрела в ненавистные и любимые глаза и выплескивала из себя всю боль прожитых лет.
— Да! Мне двадцать шесть! Я мать-одиночка, которая ни разу не спала с мужчинами с тех пор, как родился мой сын, и у которой сейчас не лучший период ее жизни. Убей меня за это! Доволен?
— Очень интересно! То есть Джереми держит тебя на голодном пайке? Ждет первой брачной ночи?
— Тебя это так удивляет? То, что остались еще на свете добропорядочные мужчины?
— Да куда уж мне понять! Я же не аристократ. Только вот знаешь, это ужасно — собираться замуж за человека, который расчетливо ждет до свадьбы, прекрасно зная, как ты плачешь по ночам в подушку…
— Я не плачу ни в какие подушки! И я сама знаю, что мне нужно…
На этом силы и ярость иссякли, и Люси Февершем с каким-то странным всхлипом-рычанием притянула к себе Морта и впилась в его губы поцелуем, который при всем желании нельзя было бы назвать братским.
Морт обнял Люси, и они рухнули на диван, а потом скатились на ковер.
Его руки скользили по изголодавшемуся телу женщины, ласкали, гладили, бережно и нетерпеливо раздвигали тонкую ткань.
Теплая жесткая ладонь легла на грудь Люси, и она чуть не закричала от боли — так напряжена и возбуждена была ее плоть.
Они не помнили, как оказались обнаженными. Люси исступленно целовала грудь Морта, ласкала широкие плечи…
Она мечтала об этом. Она так хотела этого. Это словно глоток воды в пустыне, словно кусок хлеба для голодающего…
— Тихо, маленькая, не плачь… Сейчас тебе будет хорошо…
Ей уже было хорошо, так хорошо, что под стиснутыми веками пылали звезды, а воздух в груди закончился. Сердце разрывалось от счастья, а ведь это была еще только прелюдия…
Она закричала через несколько мгновений, почти теряя сознание от сладкой судороги, пронзившей все ее тело. Морт подхватил ее на руки прижал к себе.
Она не могла открыть глаза, не могла смотреть на Морта. В голове промелькнула шальная мысль: словно во второй раз потерять невинность…
— В следующий раз мы не будем торопиться, Солнышко…
Она вывернулась из его объятий, села, подтянула к себе халат и только теперь посмотрела на Морта прямо и спокойно.
— Следующего раза не будет. Я не хочу, чтобы ты сюда приходил.