– Валька! Ты представляешь себе: а наш пижон, оказывается, стихи пишет. Бред сумасшедшего…
И две подружки расхохотались.
Украденный у жизни час,
Украденный у жизни день,
Украденная бесконечность.
А мир для каждого из нас,
Отбросив от судьбы лишь тень,
В секунде отражает вечность.
И отраженья свет неровный
Все делает таким условным,
Лишенным страсти и покоя…
Реальны – только мы с тобою.
декабрь, 2004 г.
Вся жизнь – игра. Кто-то играет в карты, надеясь на удачу. Но она крайне капризная дама. Иногда неожиданно дарит флэш-рояль, а иногда – пустышку. Кто-то играет в боулинг, кидая шар своих возможностей, и сбивает кегли. Не разбираясь, где нужные события, а где – мелочь. Кто-то молится на рулетку, где есть только одна выигрышная позиция… Но слишком часто шарик останавливается на «зеро».
А кто-то играет в шахматы. Просчитывая сложные комбинации, выискивая слабости соперника, чтобы дорваться до победы.
Но жизнь – гораздо более хитрый противник, чем кажется. Слишком часто она делает вид, что играет в поддавки. И только в самый последний момент, когда кажется, что вот она – заветная победа, судьба кривит губы в издевательской усмешке и произносит, подводя черту под всеми хитросплетениями: «Шах и мат».
Гамбит
Славика трясло, как в лихорадке. Все казалось настолько невероятным, что больше походило на ситуацию из дешевого романа. Еще неделю назад он и представить себе не мог, что Лера согласится на свидание. А вот поди ж ты…
Конечно, привкус победы был сильно омрачен кислятиной озабоченности. Все-таки, Лера – девушка Кабана. Ну, по крайней мере, он так считает. Разделяет ли это мнение сама Лера, пока неизвестно. Ладно, это все можно выяснить потом. Хотя, конечно, Кабан – тот еще тип. Из школы ушел, с трудом поступил в ПТУ. Мозгов – кот наплакал, зато в плечах раза в три шире своих сверстников. Интересно, почему природа так обделяет умных людей силой?
Славик украдкой бросил взгляд на часы. Девушка явно не торопилась. Нет, понятно, что барышня может опоздать. Даже обязана в некотором роде. Но минут на пятнадцать-двадцать. Рандеву было назначено на пять вечера, а тем временем часовая стрелка уже упорно подкрадывалась к шести.
«Проверяет выдержку», – мрачно подумал Славик.
На улице темнело. В городе сумерки обрушивались стремительно. Вот, казалось бы, еще минуту назад солнце светит вовсю, а стоит моргнуть – тени сгущаются, замолкает птичий гомон, ночь потихоньку вступает в свои права.
Славик поморщился. В детстве он жутко боялся темноты, да и теперь темное время суток наводило его не на самые лучшие мысли. По его плану, в этот момент они с Лерой должны были уже сидеть в кафе. А торчать тут как тополь на Плющихе, выставляя себя на обзор для разного хулиганствующего быдла – не самая лучшая идея.