Здравствуй.
Время летит быстро. Очень быстро. Дни и недели складываются в месяцы с какой-то непостижимой скоростью. Такое ощущение, что только вчера нас познакомили.
А мы молоды, беспечны, нахальны, безумны… Но это только кажется. На дворе новое время, внутри – новая личность со старыми воспоминаниями. На фотографиях остаются лица, похожие на тусклые изображения – да, где-то они уже встречались, но где? – память дает осечку. Потому что не так звучат гитарные струны, не так складываются строки в четверостишья, не так стучит сердце – без перебоев, ровно, не размениваясь на минуты боли и радости.
В густой сигаретной дымке смутно вырисовывается до боли знакомый профиль, но это опять же зрительная иллюзия, не более чем обман близорукости. И кто-то спрашивает: "Куришь?", и свой ответ "Уже нет" звучит отголоском другой жизни, там, где утро начиналось с чашки кофе и сигареты, и еще одной другой жизни, где сигареты были в прошлом, и еще одной другой жизни…
Еще одна – другая жизнь.
Или та же самая?
Или отражение, многоголосо повторенное в осколках разбитого зеркала?
Вопросов, где ответ не нужен, на самом деле, куда как больше, чем кажется на первый взгляд. Возвращаясь к прошлому, зачастую остаешься на перекрестке между тем, что было и тем, что могло быть.
Если бы не "если бы", мы были бы совершенны – знаю. Жизнь дается один раз и прожить ее… – тоже знаю. Но на самом деле жизнь существует здесь и сейчас, в этот ничтожно малый отрезок времени, который одни называют мгновением, а другие – судьбоносным моментом, способным перевернуть весь внутренний мир на сто восемьдесят градусов. У кого как получается. И кто знает, какой момент упущен, а какой вовремя подхвачен?
Просто есть мгновения, которые остаются в памяти навсегда. Связующие звенья между жизнями-отрывками, скрепляющие одну судьбу в единое целое.
Первый взгляд, первое слово, первая улыбка, первое молчание – то, которое лучше слов и может сказать куда как больше. Первое прикосновение. Первая боль, которая не лечится временем, равно как и первая радость, одна на двоих.
А кроме первого есть еще и единственное. То, чего не будет уже никогда.
Безумия, которое сжимает всю вселенную до значения одного человека – не будет. Чувства, для которого покорение любой вершины кажется легким и беспечным – не будет. И целого мира, который мог бы быть – не будет. Вместо него останется зыбкой тенью иллюзия. А потом и она превратится в миф, предание, где мы сами не можем разобраться, имело оно место в нашей жизни или это был просто сон, оставшийся яркой картинкой, так похожей на реальность.