Мама устроила мне истерику, посадила под домашний арест, грозилась подать на Макса в суд, короче, метала громы и молнии. Всю ночь я проревела как белуга, действительно испугавшись за Максима и подозревая, что мамочка способна еще и не то выкинуть. Бояться надо было, как оказалось, совершенно другого.
Дождь зарядил под утро. Крупные капли били в стекло пулеметной очередью. Я, задремав над мокрой от слез подушкой, вздрогнула от раската грома и потом уже не засыпала до девяти часов.
…Когда в дверь постучали, открывать пошла мать, и уже тогда какое-то непонятное чувство тревоги сжало мне сердце.
Следующие три дня я помню плохо. Бледное лицо Пахомыча, трясущего меня за плечи: «Дуся, Дуся, очнись!»… Невнятно бормочущая слова утешения мать… Родители Максима – удивительно красивая пара в черном на похоронах, сочувствующие взгляды каждого встречного…
Автобус из областного центра идет как раз по этой трассе, и каждый раз я проезжаю мимо того рокового перекрестка, где Макс не справился с двухколесным ревущим монстром, несущимся по скользкой дороге на полной скорости…
* * *
– Митрич, ну что ты как дите малое, честное слово! – Грошев встал из-за стола, разводя руками. – Дел на копейку, разводишь базар на целый рубль. Что от тебя, убудет, что ли?
– Виктор Палыч, нехороший ты человек. – Я закурил двадцатую за это утро сигарету и глубоко затянулся. – У меня компания на море, шашлыки, девочки, полный рок-н-ролл, а из-за этого му… Ладно, ладно, не смотри на меня так, знаю, что не любишь мата… Из-за этого чудака, который, видите ли, слег по пьяни, мне тащиться в какую-то дыру! Не так обидно, что пять дней отпуска потеряю, как то, что ребята мне не простят. Ну посуди сам: полгода готовились, с разных концов страны стягивались, чтобы как в старые добрые времена… И вот тут самый главный организатор неожиданно исчезает, потому что ему в срочном порядке надо в Тьмутаракань!
– Митрич, ну не в последний же раз вы собираетесь… – Палыча понять можно, я на работе котируюсь высоко, но из-за проклятого сезона отпусков сейчас не найти ни одного мало-мальски толкового специалиста, а выручать компанию надо. Будь проклята моя исполнительность! Да и Палыч – мужик замечательный, о таком боссе только мечтать можно. Быть мне битым моими бывшими одноклассниками, это точно. Обидятся ребята – это понятно. Впрочем, еще дня три мы с ними покуролесим. Не тот праздник, конечно, ну да ладно, работа не ждет. Пристально смотрю в глаза Палычу и пускаю в ход последнее, запрещенное оружие:
– Платишь по двойному тарифу.