И тогда, и теперь слова «мешочник» и «спекулянт» бранные, а за что? На этих мешочниках держалась торговля между Ростовом и отдаленными станицами. Горожане везли какие-то безделки: фарфоровые чашки, что-то из обуви, мануфактуру — в обмен на муку и сало; наиболее расторопные, как «торговка частная» Ирочка, из натуральных продуктов извлекали двойную пользу: кормились сами и кормили других, после чего везли в станицы вырученные «рублички» для более полноценной торговли.
Попробуй запиши такое в трудовой стаж…
А если бы не эти теплушки, при одном воспоминании о которых холод по спине, не станицы, не мешки, пригибавшие ее к земле, трудно сказать, как сложилась бы судьба их семьи. Ведь сама Ира жила в пансионе для детей беженцев, жила на всем готовом, к тому же ее учили немецкому, французскому и прочим школьным премудростям. Какие-то французские словечки прильнули к памяти, как тополиный пух Ростова к волосам, да так и остались. Жизнь в пансионе совсем не походила на прежнюю, домашнюю, как и шумный южный Ростов ничем не напоминал строгий западный Город, куда хотелось вернуться, как будто можно вернуться хоть куда-нибудь — и застать все, как было.
Девочки спали в просторном помещении с нарядным названием «дортуар», а на уроки ходили в классы. Батюшка первым заметил, что новая пансионерка крестится двумя перстами, и на уроке Закона Божия спрашивал ее много по священному Писанию. Потом осведомился, откуда она приехала, раздумчиво покивал и позволил сесть.
Пансион, светлый дом с колоннами у входа, был окружен большим разросшимся парком. Запомнился этот парк и скамейки в аллеях, нагретые южным солнцем, — летом там можно было гулять и учить уроки. Запомнилась кастелянша с торчащими вперед зубами, как у сказочной бабушки Метелицы, и такая же, как Метелица, добрая. Там же, в саду, она охотно задерживалась около группки пансионерок послушать, как поет новенькая: «Шел казак на побывку домой…»
Чисто жаворонок, радовалась кастелянша, дал же Господь такой голосок. С тех пор звала Ирочку: «Жаворонок наш».
Пансионерка Ирина Иванова училась прилежно и была на хорошем счету. В пансионе знали, что семья бедствует, поэтому разрешали отлучаться домой.
Училась она с таким же наслаждением, как пела. Запомнилась обложка учебника: «Элементарная грамматика русского языка», потому что не знала слова «элементарная». Больше всего любила уроки словесности и не могла понять, как чтение и книжки кому-то могли казаться скучными. Ирочка легко запоминала стихи, любила декламировать и охотно выступала с декламацией, за что была отмечена особой похвалой.