Она знала, что поступает вопреки здравому смыслу и подвергает себя опасности, но то, что привело ее сюда, было сильнее голоса рассудка. Теперь ее уже ничто не могло остановить. Девушка нащупала, проверила, лежит ли в нагрудном кардане куртки пропуск на аэродром, приняла надменную осанку и ускорила шаги. Неизвестно, где служит Анна Шеккер и какое ей дали поручение. Она — немка, она идет по делу. Предположим, что ей по какой–либо причине потребовалось выяснить, кто живет в доме номер 34 по Цветочной улице.
Двадцать восьмой… тридцатый номер… Оксана шла. Тридцать второй… Вот следующая калитка, но на ней нет таблички. Девушка без колебания повернула деревянную щеколду и толкнула покосившуюся, заскрипевшую на петлях дверцу. Узенький дворик. Слева между молодыми деревьями виднеются тщательно обработанные грядки, справа — у маленького крытого черепицей домика — зеленый шатер беседки, увитой диким виноградом. Вот и домик, ставни не закрыты, но окна задернуты белыми занавесками, на дверях висит замок, вдетый дужкой только в одно кольцо. Хозяева дома…
Когда Оксана вошла в опрятные сенцы, послышалось щелкание пружины. Этот звук раздался где–то справа. Девушка осмотрелась. Справа виднелась крашеная дверь. Ага! Хозяева услышали чьи–то шаги или увидели, что кто–то прошел мимо окон, и успели повернуть ключ в дверях. Оксана кашлянула и громко постучала. Тишина, какой–то неясный скрип. Девушка выждала несколько секунд, снова постучала и сказала по–немецки:
— Открывайте! Приказываю открыть!
Раздались торопливые шаги, щелкнул ключ, дверь открыли. На пороге стояла женщина в простеньком ситцевом платье. Лицо ее было бледно, черные глаза смотрели на Оксану строго и печально.
— Что вам нужно? — спросила женщина, не обнаруживая каких–либо признаков беспокойства, тревоги.
— Фы есть хазяйка этот дом?
— Да.
— Прошу фамилия?
— Савченко.
Оксана вынула из кармана пропуск и, раскрыв, поднесла его к лицу женщины.. Затем, уже не обращая внимания на хозяйку, вошла в просторную комнату. Тут было чисто и опрятно. У окна стояла ножная швейная машина. Мебель составляли дубовый стол, широкий платяной шкаф, кровать и несколько стульев. На стене висели два портрета в рамках овальной формы: молодой лобастый мужчина с курчавой шевелюрой и веселыми насмешливыми глазами и сияющая счастьем девушка с открытым милым лицом. Немного ниже, между портретами, висела фотография юноши. Его смуглая шея выглядывала из открытого ворота белой рубашки, слегка вьющийся чуб свисал на выпуклый лоб, глаза под густыми разлетистыми бровями смеялись. Это был Андрей.