– Это я как-нибудь сама разберусь, – перебила ее старуха. – Ишь ты – человека найми... Нашла барыню! Разберемся... А ты ступай, раз надо. Дизель через полчаса уходит, следующий только завтра утром, так что иди, девонька, не задерживайся.
... Поздним вечером того же дня, показавшегося ей долгим, как век, Марина Медведева заселилась в одноместный номер недорогой московской гостиницы. Первым делом она узнала номер агентства по прокату автомобилей, созвонилась с ним и договорилась об аренде машины, после чего уселась в кресло у окна и долго курила, глядя в усеянную пятнами электрических огней тьму.
* * *
Константин Сергеевич Кудиев, более известный в определенных кругах как Кастет, опустил дымящийся пистолет, посмотрел на него с некоторым недоумением и с отвращением швырнул на стол. Лицо у него онемело, в горле саднило от бешеного, истерического вопля, отголоски которого все еще звенели у него в ушах, руки тряслись, и во всем теле ощущалась знакомая легкость, испытываемая им каждый раз после таких вот припадков неконтролируемого бешенства. В звенящей пустоте ленивой глубоководной рыбиной проплыла заманчивая мысль о самоубийстве, но даже этой возможности у него сейчас не было: затвор лежавшего на столе семнадцатизарядного «глока» заклинился в крайнем заднем положении, из чего следовало, что обойма пуста. Запасной обоймы у Кастета не было; он подумал, что если так пойдет и дальше, то стреляться ему не придется – очень скоро вокруг станет не протолкнуться от желающих оказать ему эту мелкую услугу, – и с трудом сдержал истерический смешок.
Он провел по лицу трясущейся ладонью, вместе с испариной стирая с него остатки зверского выражения. В воздухе висела отвратительная вонь; пахло сыростью, неисправной канализацией, паленым мясом и шерстью, пороховой гарью и человеческими экскрементами. Кастет посмотрел на то, что лежало в углу, и его замутило.
– Готов, что ли? – спросил он, и собственный голос напомнил ему хриплое карканье сидящей на суку вороны.
– Семнадцать патронов, Сергеич, – сдержанно напомнил один из быков. Рожа у него была нарочито каменная. – И ни одного мимо.
– Сам знаю, – проворчал Кастет. – А, плевать, все равно толку с него было как с козла молока! Черт, что за вонь? Обгадился он, что ли?
– Ну так, Сергеич, – философски заметил другой бык, – странно было бы, если б не обгадился. На его месте...
– Мне и на моем хорошо, – резко оборвал его Кастет, мимоходом подумав, что его собственные перспективы выглядят ничуть не более радужно, чем перспективы лежавшего в углу и медленно остывавшего изуродованного, кровавого, испачканного землей и собственным калом куска мертвого мяса, еще минуту назад бывшего человеком. – Уберите эту падаль!