Все еще колеблясь, он снова посмотрел в зеркало и увидел позади себя яркие фары какого-то автомобиля. Фары быстро приближались; Юрий выругался и надавил на газ.
Он был опытным водителем, дорога, какой бы сложной она ни была, никогда не мешала ему думать, но сейчас в голове у него тяжело ворочалась какая-то несусветная каша. Одно было ему ясно: кто-то очень не хотел, чтобы бесславная история несостоявшейся группы «Мегатонна» получила широкую огласку. Медведев? Но, черт подери, он ведь сам, собственноручно написал эти несчастные показания! Мог ведь и не писать, и тогда не пришлось бы отнимать их у Юрия с боем. Да и откуда ему было взять целую толпу отморозков, готовых на убийство, да еще и посреди ночи, да еще так быстро! Ведь Юрий от него поехал прямо домой, а они его уже ждали...
«Все гораздо проще, – думал Юрий, бросая быстрые взгляды в зеркало заднего вида, где, не отставая, но и не очень приближаясь, неотвязно маячили слепящие пятна чужих фар. – При нынешнем уровне развития техники установить по всему дому Косолапого прослушку ничего не стоит. И это, увы, снова приводит нас к Марине Медведевой, потому что ей это было гораздо проще сделать, чем кому бы то ни было. Есть, конечно, охрана, приходящая прислуга, но это все не то. Охрану и прислугу кто-то должен был подкупить. А кто? Кому это надо? Кого волнуют проделки покойного Далласа, подсунувшего друзьям вместо хитового проекта куклу, пустышку? Причем волнуют настолько, что меня, случайного, можно сказать, свидетеля, так серьезно, по-взрослому, пытаются прикончить? Надо полагать, все это волнует того, кто прикарманил денежки, а сделать это опять-таки могла Марина Медведева... Ну и баба, однако! Крестный отец в юбке, да и только. Покойники во все стороны так и сыплются, а она вроде и не при чем – сидит себе за границей, в кафе мороженое кушает... То есть это еще надо проверить, где она сидит и что кушает. Это Медведев говорит, что она за границей. Очень может быть, что он в это даже верит, но это ничего не значит. Его дорогая женушка во время нашего разговора могла сидеть в кустах за домом и слышать каждое слово. Да и зачем это надо сидеть в каких-то там кустах? При теперешнем уровне развития техники любой разговор можно прослушать, не выходя из гостиничного номера. Стоит это недешево, но ей точно по карману...»
Маячившие позади фары угрожающе надвинулись. Машина преследователей приняла влево, норовя прижать Юрия к высокому бордюру. Автомобиль у Юрия был хороший, автоматная очередь, исковеркавшая заднюю дверь, нисколько не повлияла на его ходовые качества, да и за рулем сидел не новичок, так что попытки преследователей играть в салочки на городских улицах Филатова не очень-то беспокоили. Он притормозил и резко свернул направо, в темный переулок, который, насколько ему помнилось, упирался в железнодорожный переезд. Во время этой процедуры что-то насторожило Юрия: ему показалось, что машина как-то очень уж неохотно замедлила ход. Он удивленно приподнял брови: его автомобиль был еще не так стар, чтобы у него могли возникнуть такие проблемы, да и техосмотр он прошел буквально две недели назад, и во время этой неприятной операции его машина была признана полностью технически исправной... Впрочем, экстремальной ездой на больших скоростях Юрий на этом автомобиле еще ни разу не занимался – как-то не было случая, – а потому не мог с уверенностью утверждать, что машина ведет себя не так, как обычно.