– Тихо!!! – перекрывая шум, заорал Веригин и поднялся из-за стола, держа перед собой стакан с водкой. – Тихо все! У меня тост!
– Тихо, тихо, тост, – загомонили вокруг. Кто-то уменьшил громкость музыкального центра, и в квартире установилась относительная тишина.
Веригин обвел общество налитыми глазами, слегка качнулся, плеснув водкой на замызганную скатерть, восстановил равновесие и объявил:
– Предлагаю выпить за моего спасителя! Если бы не он, сгнил бы я на нарах как пить дать, сгнил бы, и косточек бы от меня не осталось! Юрий Алексеевич, друг мой по гроб жизни, за тебя пьем! Стоя!
Публика задвигала стульями, нехотя поднимаясь из-за стола. Юрий тоже встал, испытывая сильнейшую неловкость. За него пили уже шестой или седьмой раз, и каждый раз по требованию виновника торжества всем приходилось вставать. Все лица, из которых Юрию была знакома едва ли половина, повернулись к нему.
– За тебя, братан! – провозгласил Веригин, салютуя Юрию стаканом. – Я твой должник до гроба. Ну, дай бог, чтоб не последняя!
Все выпили и снова загомонили, усаживаясь. В общем шуме Юрий вдруг уловил обрывок фразы, произнесенной певуче-пронзительным голосом Людмилы Веригиной:
– ... такого особенного сделал-то? Алиби – оно и есть алиби, против него не попрешь. Устроили тут чествование героя, а он...
Кто-то, дотянувшись, повернул регулятор громкости музыкального центра, и конец фразы потонул в грохоте и лязге ударных инструментов. Юрий понял, что пора уходить, пока ему не пришлось пожалеть о сделанном. Он осторожно огляделся, убедился, что о нем уже благополучно забыли, и выбрался из-за стола.
В прихожей, уже у самых дверей, его догнала Людмила.
– Уже уходите, Юрий Лексеич? Что так рано? Посидели бы еще... Оно, конечно, наша компания вам, как говорится, не в уровень, а все ж таки... Спасибо вам, Юрий Лексеич, за заботу, за помощь, за поддержку, заходите, если что...
Она еще что-то говорила, одновременно отпихивая парочку дворовых выпивох, пытавшихся снова проникнуть в квартиру, откуда их выставили буквально пять минут назад. Юрий пробормотал какие-то прощальные слова и с облегчением выскочил на лестничную площадку. Дверь за ним сразу же закрылась с пушечным громом, голоса и музыка стали тише.
– Юрик! – окликнул его один из отиравшихся на лестнице братьев по разуму. – Слышь, Юрик, ты с собой захватить не догадался?
Юрий не сразу понял, – о чем идет речь, а потом медленно покачал головой.
– Нет, извини. Не догадался.
– Что ж ты такой недогадливый? Ну, дай хоть закурить, что ли.
Юрий вынул пачку, и братья по разуму чинно взяли каждый по сигарете.