С непривычки дело шло плохо, третья струна почему-то упрямилась, но все можно наладить, если вертеть в руках достаточно долго.
– А теперь слушай. – И я исполнил первое, что пришло на ум.
Замок временем срыт и укутан, укрыт
В нежный плед из зеленых побегов…
Признаться, не ожидал, что слова песни возымеют такой эффект на моего единственного слушателя – просто пел от души, и все. Но Алеха – я глазам своим не поверил, когда увидел, – даже прослезился.
Причем предательская влага не просто выступила у него на глазах. Когда я дошел до строк:
Ныне, присно, во веки веков, старина,—
И цена есть цена, и вина есть вина,
И всегда хорошо, если честь спасена,
Если другом надежно прикрыта спина…
[38] —
они уже потекли по щекам, и он, спохватившись и смущенно отвернувшись, быстро смахнул их рукавом.
– Здорово, – тихо произнес он, после того как я в последний раз ласково провел по струнам. – Знаешь, раньше как-то не задумывался, а сейчас впервые по-настоящему вслушался в слова, и аж продрало всего. – Он усмехнулся. – А я еще, дурак, колебался, заказывать или нет – дорого этот Коко заломил. Да и дьяки заупрямились. Пришлось сказать, что это для обучения царевича танцам. – И попросил: – А еще одну какую-нибудь.
– Потом, – отказался я, пояснив: – Посол ждет.
Алеха, скорчив умоляющую рожу, молчал, но продолжал неотступно глядеть на меня, да и самому не хотелось отрываться от нее так скоро, и я сдался.
Легонько проведя по струнам, я взял первый аккорд:
Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете —
по учению,
Жил безбедно и при деле,
Плыл куда глаза глядели —
по течению…
Тут уж Алеха вообще перестал сдерживать эмоции, особенно когда речь дошла до третьего куплета:
И пока я наслаждался,
Пал туман, и оказался
в гиблом месте я,—
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо,
– Так это же о нас с тобой! – завопил он. – Только не старуха, а старик, а так все точь-в-точь, даже туман треклятый! – А когда песня закончилась, грустно произнес: – Он выплыл, а мы? – И вопросительно уставился на меня.
– А чем тебе здесь плохо? – коварно поинтересовался я.
– Здесь?! – возмутился Алеха. – Да тут… – Но осекся, некоторое время растерянно глядел на меня, после чего удивленно протянул: – А знаешь, если всякую ерунду вроде телевизоров с интернетами откинуть, так оно вовсе даже ничего. Аж чудно. Ну неудобно, конечно, без телефона, а с другой стороны, и звонить некому. Транспорт… Да черт с ним, с транспортом.
– Вот-вот, – поддержал его я.
– Ну кем бы я там сейчас был? – продолжал он воодушевленно и в то же время все равно чуточку растерянно – уж очень парадоксально выходило. – Гопником, босо́тою. А тут я о-го-го… Вон, чуть ли не как посол повсюду разъезжал. А что до свободного времени, то у тебя вон гитара теперь – есть чем девок охмурять, а я Юльку в дурака играть научу. Будем с ней в подкидного по вечерам резаться. – И он продемонстрировал мне здоровенную карточную колоду.