– А это ты где взял? – изумился я.
– Где-где, – проворчал он. – В славном городе Париже, вот где. – И предложил: – Хошь, фокус покажу?
– Посол ждет, – простонал я, спешно переодеваясь.
– Ну ладно, потом, – вздохнул он.
– Не обиделся? – подмигнул я.
– Да нет, понимаю, хотя, честно говоря, далеко не все – тебе некогда, а девки тоже толком ничего не пояснили.
– А историю ты в школе проходил?
– У нас там в детдоме поважней забот хватало, – отмахнулся он.
– Понятно, – кивнул я. – Тогда сделаем так. Ты сейчас продолжай допрашивать девок, потом переключайся на моих ратников. К тому времени, пока ты все у них выспросишь, приеду я и отвечу на остальные твои вопросы, если они еще останутся…
– А когда с гостями станешь знакомиться, которые со мной приехали?! – возмущенно завопил он мне вслед.
– Раньше надо было… вместо музицирования, – на ходу бросил я и был таков.
Маленький музыкальный концерт по заявкам чуть меня не подвел – успел я к началу церемонии, но впритык, срочно заняв свое место за креслом престолоблюстителя.
По другую сторону стоял Басманов. Поначалу Федор указал мне рукой на более почетное правое, но я сделал вид, что не понял царевича, любезно уступив его Петру Федоровичу и даже успев отвесить пару комплиментов.
Годунову же чуть позже, улучив момент, пояснил, что мне лучше быть на привычном левом, как говаривал еще покойный Борис Федорович, то есть близ сердца.
Вообще-то сперва я решил, что мое присутствие, если учесть, что приходилось практически почти все время помалкивать, было не столь уж и необходимым. Ну разве что для эдакой моральной поддержки, вот и все. Я даже особо не слушал ни того ни другого, прекрасно понимая, что ничего нового не услышу – все стандартно-трафаретное.
Посол выражал обычные в таком случае соболезнования, Федор молча кивал, принимая их, затем Смит принялся, всячески извиняясь, излагать якобы неотложные нужды Русской компании, которая крайне нуждалась в…
Суть его просьб меня тоже не интересовала – достаточно вчерашних слов Баруха о невыгодности.
Со стороны царевича тоже все шло по накатанному – в ответ Федор произносил округлые фразы общего характера, что, мол, он будет ходатайствовать, приложит все силы, чтобы заступиться, и так далее, потому и здесь можно было не вслушиваться.
Оставалось стоять, ждать окончания аудиенции и… отчаянно скучать. Развлекался я тем, что прикидывал, каких именно мастеров и по какой линии привез Алеха. А чем еще заняться, когда стоишь за креслом царевича на виду у всех – даже зевнуть толком и то нельзя. Получится потерька чести, причем для всей Руси.