— В этом я очень сомневаюсь, — перебивает меня Фиц. — Еще лет пять назад такой страны — Киргизстан — вообще не было на карте.
— Это неважно. Что, если воспоминания хранятся в мозгу, но совсем не обязательно соответствуют реальному опыту? Что, если мы подсоединены к целому айсбергу опытов, а наш разум — лишь верхушка этого айсберга?
— Прикольная мысль… что мы с тобой можем думать одинаково, потому что такими нас сотворила природа — едиными.
— Мы с тобой и так думаем одинаково.
— Да, но мои воспоминания об обнаженном Эрике не имели такого эффекта, как твои.
— Может, я на самом деле не помню этого дурацкого лимонного дерева. Может, у всех просто посажено по лимонному дереву в башке.
— Ага. Только вот у меня в голове — «форд» семьдесят восьмого года выпуска.
— Очень смешно…
— Если бы тебе пришлось его водить, не смеялась бы. Господи, а помнишь, как он сломался по дороге на выпускной вечер?
— Я помню, что твоя девушка тогда испачкала все платье машинным маслом. Как ее звали? Карли?..
— Кейси Босворт. И к тому моменту как мы добрались до выпускного, она уже перестала быть моей девушкой.
Я съезжаю с дороги на красную землю, усыпанную мелким гравием, и протягиваю Фицу бутылку воды и рулон туалетной бумаги.
— Ты же помнишь, что делать, верно?
Он оставит для нас с Гретой след, как оставлял сотни раз в Нью-Гэмпшире. Но поскольку это незнакомая нам территория, он будет оставлять кусочки туалетной бумаги на деревьях и кактусах, чтобы я знала, верный ли курс взяла Грета.
Фиц выходит из машины и заглядывает в окно с моей стороны.
— Мне кажется, в руководстве опущен момент с койотами.
— О койотах я бы не беспокоилась, — с елейной улыбкой отвечаю я. — Скорее, о змеях.
— Забавно.
Фиц удаляется — рыжеволосый здоровяк, который в считаные часы порозовеет, как мизинец.
— Если Грета оплошает, поезжай на юг. Я буду ждать тебя там, попивая текилу с дорожными патрульными.
— Грета не оплошает. Кстати, Фиц… — Он оборачивается, приложив ладонь ко лбу «козырьком». — Я не шутила насчет змей.
Отъезжая, я гляжу на Фица в зеркальце заднего вида. Он нервно смотрит под ноги, и я захожусь хохотом. Если вам интересно мое мнение, я отвечу так: воспоминания хранятся не в сердце, не в голове и даже не в душе, а в пространстве между двумя людьми.
По поверьям индейцев хопи, мир, в котором мы рождены, порой становится нам тесен.
Сначала была лишь тьма и Тайова — дух Солнца. Он создал Первый Мир, обитатели которого жили глубоко под землей, в пещере. Но вскоре между ними начались свары, и он послал Бабушку Паучиху подготовить их к переменам.