Предчувствия принца не обманули. От пира по прибытии Тритун вежливо и твердо отказался:
— Великолепный и высокородный принц! Не соизволите ли вы выслушать ничтожного раба? Рабу невместно принимать участие в пиршестве свободных людей, кроме как в качестве слуги. Мой господин-царь не приказывал мне тебе прислуживать, твоя светлость. А пировать в каморке для твоих слуг и рабов будет оскорблением моего хозяина. Поэтому я просто не могу принять твое великодушнейшее приглашение.
Тритун не поселился в замке принца, а снял (правда, роскошную) комнату в городской таверне. Принц Атар, естественно, организовал слежку за Тритуном и выяснил следующее. Обеды он заказывал исключительно скудные и дешевые, раз в неделю нанимал на ночь одну из рабынь таверны, на женщин не заглядывался, по лавкам на базаре не ходил, свои три роскошные платья надевал поочередно, не скупясь только на стирку и на ремонт. Кроме того, у него были еще шесть костюмов откровенно рабского вида, один из которых он ежедневно брал с собой. Осматривая очередное здание, он делал заметки, по старинке на бамбуковой дощечке. После этого еще раз обходил здание и скрупулезно перечислял самые темные углы и пропущенные комнаты, переодевался в рабский костюм и сам чуть ли не лазил внутрь нужников, чтобы проверить, по всем ли правилам сделаны выгребные ямы. После этого он требовал воды, обмывался, вновь надевал роскошное платье, чтобы не наносить ущерб репутации своего господина, и в таком виде возвращался в таверну. В таверне он еще раз мылся, переодевался в чистый рабский костюм, отдавал два своих костюма в мытье, чистку и ремонт, заказывал чай и финики на ужин и садился переносить данные в свои тетради, сверяя их с другими. Утром начинались высказывания типа:
— В господском доме два чулана, наверно, десяток лет не ремонтировались и не чистились. Нужник для рабов и слуг сделан не по требованиям храмов. Штукатурка сзади на северо-западном углу облетела. Земля в саду плохо обработана, а на лужайке, где ее не следует по требованиям храмов обрабатывать, года три назад перепахивалась.
Высказав массу подобных замечаний, он начинал споро сбивать цену на дом и участок. Надо отдать ему должное, как исходную он всегда называл настоящую рыночную цену, правда, наинизшую, но затем после всех сбавок цена падала в полтора-два раза. Естественно, представитель принца тоже бешено торговался, а нейтральному купцу, командированному в эту комиссию Советом Королевства, все это сначала нравилось и он бросал свой голос то на одну, то на другую чашу весов, явно забавляясь ситуацией. Но скоро ему осточертело, он начал выпивать и гулять, голосовал лишь бы побыстрее закончить торг и поэтому обычно поддерживал более упрямого Тритуна, изредка меняя сторону ради того, чтобы сохранять "объективность". Так что постепенно оценки все снижались и снижались.