— Джо обсуждал с вами денежные дела? — спросил Скэнлон, заставив себя посмотреть ей в глаза.
— Он никогда не интересовался деньгами.
— А Харрис?
— Этот — другое дело. Помню, сразу после развода Джордж хвастался, что ему удалось утаить от жены доходы.
Скэнлон ничего не знал о разводе Харриса. Тот никогда не говорил о нем.
— Сколько лет Харрис в разводе?
— Точно не знаю. Кажется, два года.
— Он рассказал вам, что именно ему удалось утаить от жены?
— Нет. Да я об этом и не спрашивала. Я не обсуждаю с любовниками их личную жизнь.
— Во время встреч с Харрисом вы пользовались комнатой Галлахера в Джексон-Хайтс или ездили в мотель?
Она с удивлением посмотрела на него.
— Джордж отвозил меня в свою собственную квартиру.
— В Стейтен-Айленде?
— Нет. У него есть квартира в Бруклине, на Оушэн-парквей.
— Вы всегда встречались с Галлахером в Джексон-Хайтс?
— Да, с ним и с другими женщинами.
— Как я понимаю, это вам пришло в голову заниматься любовью втроем?
— Совершенно верно. Обычно я не имела дела с бисексуалами, и мне было интересно узнать, каково это.
— Вот почему вы встречались с Харрисом и Галлахером?
— Именно поэтому.
Вдруг из-за какого-то куста появились два громадных кота, каких Скэнлон прежде и не видывал. Они прыгнули ему на колени.
— Это мои малышки, — произнесла она. — А я искала вас. Это Писс. — Она погладила кота. — А это Фелляция. Не правда ли восхитительны?
«Бешенство матки», — подумал Скэнлон, беря одного кота и спуская его на пол. Потом он схватил второго и отправил туда же.
— Вам не нравятся мои крошки?
— Нравятся, но только когда не сидят на мне. А что вы можете сказать о тех женщинах, которые занимались с вами любовью?
— Рина Бедфорд — молодая особа, любительница острых ощущений. Она довольно активный участник.
— А Донна Хант?
— Домохозяйка средних лет, мечтающая урвать кое-что от жизни, пока та не кончилась. И брак, и муж уже у нее в печенках.
— Она была активным или пассивным участником оргий?
Улыбнувшись, Луиза Бардвелл прижала подушку к груди.
— Она была очень активной. Думаю, она сама удивилась, обнаружив в себе бисексуальные наклонности. И даже немножко испугалась.
Дверь оранжереи открылась, и Скэнлон увидел толстого мужчину с седоватой бородкой и лицом эльфа. На нем были широкие черные брюки и рубашка с расстегнутым воротником. На шее висела золотая цепочка с фигуркой Будды.
— Позвольте представиться. Меня зовут Макс Бардвелл. Вы, наверное, тот полицейский, которого ждала моя жена, — произнес он.
Скэнлон встал, и они пожали друг другу руки.
— Выпьете кофе или чего-нибудь покрепче? — спросил Макс Бардвелл.