— Вы имеете в виду Фрэнка Лолли?
— Да, кажется, он. Откуда вы знаете?
— Он не выдержал и застрелился…
Элис Крауэлл поняла, что имеет дело с человеком, ушедшим в себя. Она задрала его больничный халат и начала снимать протез.
— Нет! Оставьте! Я буду носить его, пока он не превратится в часть моего тела.
Его выписали из больницы в пятницу, спустя восемь недель. Джейн Стомер взяла отгул, чтобы отвезти его домой.
— Я так благодарен тебе за заботу, Джейн.
Она посмотрела на него и улыбнулась.
— Ты такой милый, Скэнлон. Только, пожалуйста, не впадай в сантименты.
Он протянул руку и коснулся ее щеки.
— Хорошо, не буду.
Они вошли в его мансарду через парадную дверь с Восточной Четвертой улицы. В квартире царила какая-то негостеприимная тишина, и Скэнлону стало не по себе. Дом вдруг показался слишком большим, слишком темным, полным теней.
Он дохромал до софы, стал садиться, но потерял равновесие и упал на подушки. Джейн бросилась на помощь.
— Какой я неуклюжий, — сказал он, горько улыбаясь.
— Это неправда.
Джейн обняла его, начала утешать. Он прижимал ее к груди, впитывая тепло ее тела.
— Останься на ночь, — прошептал он.
Она взяла его лицо в ладони, нежно поцеловала в губы.
— Я уже думала, что никогда не дождусь этих слов.
Она помогла ему встать с софы, добраться до кровати и раздеться. Впервые за всю свою сознательную жизнь Скэнлон почувствовал, что зависит от другого человека. Это ощущение раздражало его. Сидя на краю своей огромной кровати, он снял протез и отдал Джейн. Она взяла его и пошла к комоду, разглядывая на ходу. Положила протез на полку. Наблюдая за Джейн, он вдруг почувствовал острое беспокойство, потому что страсть не приходила.
Она вернулась к нему и начала раздеваться, предлагая все ту же игру. Он в недоумении следил за ее движениями и с нетерпением ждал, когда она закончит прелюдию. Перехватив его взгляд, Джейн быстро сбросила остальную одежду и легла на кровать рядом с ним, глядя на его когда-то такое прекрасное тело. Но стоило ее взгляду упасть на культю, и она тотчас отворачивалась. Джейн принялась целовать его. Заметив, что он не возбуждается, она взяла член и начала слегка поглаживать, наращивая усилия по мере того, как он делался все больше. Они поменялись ролями, теперь Джейн была активным партнером; она целовала его, вылизывала языком, произносила скабрезности. Он видел, что она всячески избегает дотрагиваться до его ноги. И каждый раз, когда она случайно задевала ее, тело Джейн покрывалось гусиной кожей и она вздрагивала. Она пыталась скрыть свое невольное отвращение за прозрачной завесой почти наигранной страсти.