— Зачем человеку, имеющему сообщника и машину для бегства, грабить кондитерскую лавку? С какой целью? Чтобы украсть мелкие деньги и несколько конфет?
Скэнлон ощущал на себе его вопрошающий взгляд.
— И почему именно магазин моей матери? — с неожиданной горячностью спросил Циммерман.
У Скэнлона начались фантомные боли, и он никак не мог сосредоточиться.
— Возможно, она стала жертвой каких-нибудь наркоманов.
— Вот как? — Циммерман горько усмехнулся. — А какие еще выводы вы можете сделать на основе проделанной работы?
Скэнлон пожал плечами.
— Мы подозреваем, что это заказное убийство. Как недавние убийства в Си-би-эс. Преступник получил заказ устранить одного человека, но, к несчастью, на месте убийства случайно оказался второй.
— Думаю, у человека вроде Галлахера могли быть заклятые враги. Должно быть, борьба с наркотиками — опасное занятие.
— Да, верно. Но намеченной жертвой могла быть и ваша мать.
Циммерман вскочил, побагровев от негодования.
— Да как вы смеете высказывать эти домыслы?
Скэнлон успокаивающе поднял руки.
— Я сказал лишь, что такое возможно, доктор, а это вовсе не значит, что так оно и было.
— Не желаю больше слышать ничего подобного. Вам понятно, лейтенант?
— В мои обязанности входит отработка всех версий, даже если они кажутся невероятными родственникам жертвы и задевают их чувства.
— Но в моем доме — не смейте! И если хотите знать, моя мать была самой прекрасной женщиной в мире и не имела ни одного врага! Она делала людям только добро, она… — он зарыдал.
Скэнлон терпеливо ждал, пока доктор успокоится.
Вытирая платком глаза, Циммерман сказал:
— Я не знаю, что мы будем делать без нее. На ней держалась вся наша семья.
Скэнлон вдруг вспомнил о своей матери.
— Я вас понимаю.
Но между ними уже возникла стена недоверия.
Скэнлон следил глазами за Циммерманом, который нервно комкал свой платок.
— Скажите, вы знали, что ваша мать работала на мафию?
Глаза доктора гневно сверкнули.
— Вы сумасшедший.
— Она принимала ставки для местного букмекера. Его зовут Уолтер Тикорнелли. Вы когда-нибудь слышали от матери это имя?
— Нет, не слышал. И не верю ни одному вашему слову. Подумать только, мама работала на букмекера. Это просто смешно!
— Это не смешно, доктор. Народ валом валил в ее лавку не только для того, чтобы что-то купить или прицениться. Они приходили, чтобы поставить свои десять центов или четвертак на бегах. Ваша мать участвовала в этом, принимая ставки и передавая деньги букмекеру. Может быть, она случайно узнала что-то о других делишках букмекера. Наркотики? Какое-то заказное убийство? Что-нибудь в этом роде могло навлечь на вашу мать беду.