Подстраховывая друг друга — видно, не первый раз этим занимаются, — мужики подходят ближе. На вид обоим лет по пятьдесят. Руки натруженные, да и по разговору можно сказать, что не в офисах штаны просиживали.
— Влево на пару метров прими. — Один из них поводит стволом. — Вдруг у тебя мысли неправильные возникнут? Зачем нам проблемы, сам подумай?
— Можно подумать, у тебя проблем в жизни мало, — бросаю в ответ и делаю несколько шагов в сторону от брошенного мной оружия.
— Ты нас что, пугать вздумал? — заводится один из них.
— Напугаешь вас, себе дороже, — натянуто усмехаюсь я. — Говорю к тому, что в жизни и так проблем сейчас по гланды.
— Это да, — кивает мужик и подходит к моим вещам, пока второй держит меня на прицеле. — Смотри ты мне, хорошие вещи собрал. Ты что, из вояк?
— Нет, я свое еще в восьмидесятых оттарабанил.
— Ну-ну, — кивает на мои слова мужик, укладывая мой жилет в рюкзак. — Дробовик возьмешь, — бросает он своему напарнику и поворачивается ко мне: — Ну а с тобой что делать? Ладно, — усмехается он, — я слово держу, да и не охота тебя стрелять, если честно. Как-то не по-людски получается, дважды обижать. Напарник тебя бросил, прямо скажем, по-скотски поступил, мы тебя разобидели слегка, так что убивать не будем, иди себе с Богом…
— Хоть пистолет-то оставьте, — пытаюсь торговаться я, — патронов к нему все равно мало, да вам он и не нужен особо. А у меня лишний шанс появится до базы своей добраться, с напарничком поговорить. Хлипкий, конечно, но шанс.
— Отомстить хочешь? — дернув бровью, бросает он.
— Всем мстить — жизни не хватит. Наказать — да. Морду набью, чтобы знал.
— Верю. Знаешь, паря, верю, что убивать не будешь. Ладно, пистолетик твой верну, эти пукалки нам и правда ни к чему, нет к ним особого доверия. Но видишь, какая история… Дадим мы тебе пистолетик, а ты нам в спину стрельнешь, оно нам надо?
— Не буду я стрелять, смысла нет. Тогда надо было и не вылезать, воевать с вами. С пистолетом много не навоюешь.
— Правильно, — кивает мужик, — дохлый номер с пистолетом против автомата переть. Ладно, вернем, но извини, патроны вытащим, обойму на перекрестке оставим. — Он показал рукой. — Ладно, бывай, парень. Надеюсь, не встретимся больше…
Разряженный пистолет мужик положил на землю, и они двинулись обратно, так же прикрывая друг друга, пока не повернули за угол. Через несколько минут оттуда выехал «фольксваген транспортер», и они уехали, притормозив на перекрестке и выбросив на асфальт пластиковый глоковский магазин…
Жив. Правда, особой радости я от этого не чувствовал. Это вполне по-человечески — когда что-то получаем, грустим, почему не получили больше. Но ситуация была аховая, чего уж тут. Один, без машины, почти в центре города, без еды и нормального оружия. В магазине, который мне оставили мародеры, было всего четыре патрона. Как насмешка: хочешь — в зомби стреляй, хочешь — сам застрелись. Ладно, мы люди не гордые; живым оставили, четыре патрона есть — еще покувыркаемся. Огляделся, вздохнул слегка, и двинул легкой трусцой в сторону дачи. Как назло, застрял почти в центре города, теперь до базы километров тридцать пять, из них десять по мертвому Каунасу.