— Роберт, ты вроде не дурак, ситуацию-то обдумай, прикинь глазами по приборам. Какие, блин, соседи — тут такое начинается, самим бы выжить! Какой я дурак, ведь ты уговаривал меня лицензию на оружие взять, сейчас хоть дробовик какой-нибудь на руках был. Инга, дура такая, поперлась в эту Америку… — резанул он.
— Как ты думаешь, она сможет вернуться в Литву? — спросил я.
— Ты знаешь, Робби, я реалист, — на его скулах заиграли желваки. — И молю Бога, чтобы она была жива, не смотри, что неверующий. Но надо смотреть правде в глаза: из Штатов она сюда не доберется. А за твоей семьей поедем вместе, один ты не доедешь.
— Спасибо Айвар. Я…
— Не надо, Робби. Сколько мы знаем друг друга? Уже лет двадцать, или больше? Зачем тогда нужны друзья, если не для таких ситуаций? Помнишь, ты мне рассказывал историю джигита и его друзей? Кстати о джигитах, — надо транспорт искать для такой поездки. Наши машины для путешествия в этих условиях непригодны.
— Боюсь, что скоро весь город будет уставлен никому не нужными машинами.
— Вейз мир, Робби… Я даже не имел мыслей, шо ви человек с мелкоуголовными наклонностями, — Айвар прищурился. — Ви таки умеете угонять машины и смогете завести машину без ключей? Говори уж, халамидник, могешь или не могешь?
— Нет, без ключей не смогу. Думаю, найдется много брошенных с ключами. Будем искать нормальный транспорт и переселяться на дачу? — спросил я.
— Да, Робби, полагаю, самое время. Город — не лучшее место; его придется делить с зомби, обезумевшими жителями, бандами мародеров и бандитов.
— Тогда нечего тянуть кота за все подробности, поехали осмотримся.
Роберт
25 марта, полдень
Движение на улицах оживилось, — часто проезжают доверху нагруженные автомобили, жители покидают город. Кто-то едет на дачу, кто-то — к родственникам в деревню. Было слышно, как за стеной второй день подряд ругаются соседи, никак не могут решить — уезжать или остаться. Многие останутся, очень многие… Одним будет жалко бросить нажитое «непосильным трудом», а другим просто некуда ехать. Вдруг за окном что-то глухо грохнуло, следом раздался выстрел. Осторожно выглянув в окно, мы увидели, как БМВ заблокировал дорогу старенькому «фольксвагену», который, пытаясь избежать столкновения, врезался в столб. Из машины выскочили трое бритоголовых и бросились к «фольксвагену»; у одного из них я увидел в руках какое-то ружье.
А вот черта вам в глотку, господа! Потом я буду часто вспоминать этот момент, пытаясь понять, что же меня толкнуло стрелять на поражение. Почему с такой легкостью принял решение — убивать. Не ранить, а именно валить наглухо. Не знаю, до сих пор не знаю. Это не обычная злоба и не только желание спасти этих попавших в беду людей, нет. Скорее другое — сознание, что ответственность за это мне не грозит. Но размышлять я буду позже, а сейчас, чуть приоткрыв окно на кухне, я метнулся в спальню и схватил лежащий на кровати ремингтон. Вернулся, пристроил сошки на подоконнике и бросил Айвару: