Чтобы добраться до древнего поселения, нужно свернуть с трассы, что соединяет Александрию и Каир, и продвигаться дальше, петляя между дюн. Вади-эль-Натрун расположен в западной части нильской дельты, в безводной, насмерть прожаренной солнцем низине. К северу от него имеется несколько соленых озер, но и те полностью испаряются, когда наступает особенно засушливое время года. Вокруг одного из самых больших тамошних монастырей вместе с его фруктовым садом воздвигнута каменная стена в несколько метров высотой. Столь неприступное фортификационное сооружение кажется нелепым, чтобы не сказать неприличным, в суровой, изначально враждебной человеку местности, где, как каждому понятно, гостеприимство в иных случаях является долгом взаимопомощи и условием выживания.
— Славненькое местечко, — хмыкнул Ганс, глядя в окно автобуса. — Кто это выстроил такой блокгауз? Прямо-таки храм Святой Мизантропии. Воинственное благочестие на марше. Полагаю, что все источники питьевой воды там, внутри?
— Твоя правда, — подтвердил Гиацинт.
Словно бы из опасения, что стена не до конца обескураживает возможных посетителей, здесь еще имелся военный патруль: солдаты маршировали у ее подножия, неусыпно надзирая за всяким входящим и выходящим.
Однако же, едва проникнув внутрь крепости, мы не без удивления обнаружили паркинг со множеством автобусов и машин. Пилигримы стекались сюда с четырех сторон света, иные лишь затем, чтобы провести здесь несколько часов. Они заполняли узкие улочки этого миниатюрного города, выстроенного из камня разных оттенков охры, толпились повсюду, потом, отхлынув, забирались обратно в свой автобус, чтобы устремиться в направлении следующего монастыря, предусмотренного маршрутом, для чего одним надлежало проехать несколько сотен метров, другим — десяток миль.
Нас встретил пожилой коренастый монах в черном грубошерстном одеянии до пят и тесной шапочке. Седая веерообразная бородища, спускаясь на грудь, почти целиком прикрывала громадный крест, висевший у него на шее.
Спутники наши приветствовали его весьма почтительно. Та женщина, что затеяла с нами разговор в автобусе, дошла даже до того, что, бухнувшись на колени, поцеловала ему руку, и монах тому не воспрепятствовал, хотя был, похоже, слегка смущен.
Засим последовали его переговоры с одним из гидов нашей группы, по которым мы заключили, что другие паломники в отличие от нас после вечерней мессы отправятся дальше. И тут до моего слуха донеслись наши имена, хоть и произнесенные вполголоса, а самый младший из гидов еще и пальцем на нас показал, отчего прочие пилигримы тотчас обернулись к нам.