Скитания ворона (Вересов) - страница 66

— Папуля, что ты такой сердитый? Я стараюсь для тебя как могу. Даже достала настоящего козьего сыра с фермы Мимарель, и ты сможешь, наконец, погурманничать его со своим любимым портвейном. Нил, проходите в гостиную, а если хотите, то в библиотеку. Мы сейчас быстро поругаемся и будем ужинать.

Доминик, сделав вид незаслуженно обиженного ребенка, проследовала за мужем.

— Ты прекрасно понимаешь, что наше общение с этим русским не должно переходить определенных границ. Моя должность и сфера моей деятельности обязательно предусматривает некоторые ограничения в общении. Это, дорогая, распространяется и на тебя. Я давно закрываю глаза на твои увлечения, но это исключительный случай. Сейчас, особенно сейчас, это знакомство может принести нам, а в первую очередь мне, массу неприятностей. Я уже составил отчет о том, что в моем, а я подчеркиваю, в моем доме стал бывать русский, совсем недавно получивший гражданство Франции. Нас извиняет только то, что Сесиль и ее отца я знаю с давних пор, и что ее отец имеет безупречную репутацию в УОТ. Наше Управление по охране территории строго следит за сотрудниками, имеющими контакты с иностранцами. Мне лишние проблемы не нужны. Я прошу тебя сократить, а по возможности прекратить столь тесное общение с мсье Нилом. И не подумай, что я действую по причине пошлой ревности.

Голос Бажана почти срывался на крик, но Доминик, привыкшая к подобным лекциям по самообороне от предполагаемого противника, скучающим взглядом в который раз изучала узоры на изразцах камина.

— Дорогой мой, я сама с первого раза стала присматриваться к нашему другу. Поверь мне, хотя эта просьба из мира фантастики, что на этот раз ты точно заблуждаешься. Нил абсолютно далек от политики, и даже если я провоцирую какую-нибудь скользкую тему, он просто не слышит меня. У него есть полное алиби: он страшно ленив, обожает женщин и любит выпить. Ну, где ты видел таких шпионов?

— Дурочка моя, я каких только не видел. Шпион — это профессия и чем больше алиби, тем большая уверенность, что перед нами профессионал высшего порядка.

Полковник Бажан закурил сигару, которую выбрал из своей любимой коллекции. Они хранились в инкрустированном специальном ящичке для сигар, который открывался по велению хозяина нажатием невидимой кнопки, вмонтированной в подлокотник могучего кресла.

— Ты знаешь, что я последнее время стала увлекаться вопросами психологии и экстрасенсорики. Не могу сказать, что стала специалистом, но под руководством милого Базиля, все-таки кое-чему научилась, что дает мне маленькое право оценивать людей не только исходя из жизненного опыта, как ты, но и с точки зрения науки. Так вот, Нил — самый типичный разгильдяй. Он для тебя представляет действительно серьезную опасность, но не как заморский шпион, а как ловелас. И ты поэтому так злишься. И то зря. С Нилом у меня кроме физкультуры ничего не будет. Он милый, и не противен мне, а это уже много. Русский он или японец — меня мало волнует. Вот ты меня беспокоишь больше. Твоя шпиономания повергает меня в отчаяние. Ну, вспомни хоть одного нашего знакомого, которого ты бы не подозревал в принадлежности к какой-нибудь зарубежной разведке? Я не помню такого случая с самого детства, то есть всю жизнь. Я бесконечно устала быть адвокатом окружающих тебя людей. Даже на верного Жака ты частенько поглядываешь с болезненной подозрительностью. А уж это совсем смешно. Жак обязан тебе жизнью и не один раз доказал тебе свою преданность еще со времен индокитайской кампании. Я не могу изолироваться от мира. Ну, проверь бедного Нила по своим каналам и успокойся. Будем комфортно общаться без дурных мыслей. А если он и есть тот самый главный шпион, то мне только жаль его, потому что еще не родился тот, кто разгадал бы твою секретную систему защиты от врагов. Кажется, что я живу не в доме, а на электрическом стуле. Я вся окутана проводами! За последние двадцать лет к нам только собаки забредали, да и то пару раз. И чем больше ты будешь думать о предполагаемых врагах, тем скорее они и нагрянут. Да посуди сам, даже я не знаю, где ты хранишь свои секретные бумаги, а уж чужой никогда не сможет разгадать твои фокусы. Я каждый раз забываю, на какой надо нажать цветок на моем бюро, чтобы открылась моя шкатулка с драгоценностями, которые, кстати, скоро мне вообще не понадобятся, потому что ты никуда со мной не выезжаешь, да еще хочешь лишить меня невинного общения с мужем подруги детства! И я устала притворяться, что страшно рада твоему сорок пятому суперсовременному фаллоимитатору! Я ими никогда не пользовалась, если хочешь знать, и не собираюсь! Только из уважения к тебе я изображала восторг по поводу этих мерзких подарков!