Она хохотала так, что боялась, как бы ей не стало худо.
Она хохотала, хлопая себя по бедрам, хохотала, раскачиваясь в кресле, перейдя вдруг на русский язык: “Ой не могу, мамочки. Ой не могу, уморили совсем, ой, мамочки, помру сейчас…”
Начал нервно смеяться и Вадим Барковский.
От такого заразительного хохота и Гейл Блитс тоже стал заходиться внутренними рыданиями.
И скоро уже кабинет содрогался общим хохотом.
— Идите, идите, господа, ite — messa est, месса закончилась, — сказала Татьяна, наконец отдышавшись, — идите, я обещаю вам, я подтверждаю вам мое намерение участвовать в вашем проекте с финансированием ГКО, потому как не в моем правиле и не в правилах дома Морвенов вероломно нарушать единожды взятые обязательства, а в остальном, господа, я еще не приняла никаких решений….
После ухода визитеров она испытала громадную потребность кому-либо выговориться.
Ах, если бы была возможность выговориться Питеру!
Питеру Дубойсу…
Но он остался на острове.
И она вспомнила, что здесь, в Лондоне, у нее есть друг. Друг Питера — ее друг!
Профессор Делох. Милый, чудаковатый Паганель в исполнении артиста Черкасова!
Она набрала его номер.
— Можете приехать? Мне необходимо с вами переговорить… У вас нельзя, можно только у меня.
И когда профессор, уютно расположившись на диване в гостиной Морвен-хауса, сделал первый глоток “Баллантайна” двадцатилетней выдержки, она спросила его:
— Профессор, вы все на свете знаете, скажите, как вырулить из ситуации, когда женщину добиваются двое влиятельных женихов?
Они потом снова проболтали всю ночь напролет, как пару дней назад в бунгало на острове Занаду, когда с ними были Нил и Питер.
И профессор рассказывал Татьяне про то, как сорок женихов добивались руки соломенной вдовы царя Одиссея. И как пришел ее муж и перестрелял всех женихов из лука.
А потом долго говорили о мировых заговорах. Вернее, говорил профессор Делох, а Татьяна слушала.
И прислушиваясь к заумным речам чокнутого профессора, она с улыбкой вспоминала Занаду, где остались трое ее любимых мужчин. Нил, Питер и маленький Нил-Ро.
И все-таки она как минимум вдвое счастливее той самой Пенелопы! Только вот когда приедет сюда Питер? И из какого лука перестреляет он всю эту свору нефтяников и прогрессистов?
А Делох хлебал свое виски и говорил, и говорил…
— Милая Танюша, вы говорите “мораль”, “не морально”… В России в последние годы их морального социализма произошло гигантское разрастание теневого хозяйства, которое коммунистические моралисты создали отнюдь не самым честным путем. Потом они поняли, что экономика в их руках, они неподконтрольны, и можно грести из этого котла сколько угодно. Люди вроде вашего Барковского накопили большие средства, и нужно было их как-то легализовать. Социалистическая система стала им мешать. Они были преступниками с точки зрения уголовного права. Они видели, что западные буржуй, то есть мы, разъезжают по всему миру, отдыхают, тратят деньги, как хотят. Но если мы зарабатывали свои капиталы в течение нескольких поколений, в России деньги достались задаром. И в принципе то, что они сделали с Советским Союзом — типичный масонский вариант. Берется фирма, из нее выкачиваются деньги, и потом фирма объявляется банкротом.