Каждый вечер по возвращении в гостиницу она обнаруживала, что он ждет ее, чтобы отвезти сфотографировать места, так или иначе связанные с фабрикой Фаберже. Он провел для нее целое исследование: нашел магазины, где продавались изделия фабрики, дома, где жили родственники Фаберже, анекдоты про яйца и тому подобное. Поначалу, когда он принес ей первую порцию информации, Элли пыталась протестовать:
— Все это великолепно, но я не могу допустить, чтобы ты тратил столько времени. Это же часть моей работы.
— Ты просишь не помогать тебе? — спокойно уточнил Дрейк.
— Нет, конечно, — тут же пошла на попятную Элли. — Но у тебя и без того полно забот... — В надежде, что он возразит, она добавила: — И более важных дел.
Искоса поглядывая на него, она размышляла, привлекает ли его физически. Скорей всего, да, но сказать наверняка нельзя, настолько он загадочен. Его холодность интриговала ее. Особенно теперь, когда она знала, что он способен на глубокие чувства, хоть и видела всего лишь его ярость. Она больше не выводила Дрейка из себя своими вызывающими туалетами, но иногда пыталась поддразнить, чтобы знать, насколько далеко с ним позволительно зайти. Из головы у нее никак не шел его яростный поцелуй, и она остро желала его повторения. Однако Дрейк никак не хотел попадаться на ее хитрости. Казалось, он видит ее насквозь.
Редко ей встречались столь скрытные люди. Большинство мужчин любят поговорить о себе, но о Дрейке даже через две недели знакомства она знала немногим больше, чем в первый день. Правда, ему тоже не много удалось выведать о ней. И даже не потому, что он не интересовался, как раз наоборот. Он неплохо скрывал свою заинтересованность, задавая самые невинные вопросы в надежде, что они загонят ее в тупик. Элли не сомневалась, что Дрейк не забыл о своих подозрениях по поводу причин ее визита в Москву. Периодически она пыталась заставить его поверить, что все дело в детских книжках: притворялась, что ее осенила какая-то идея, срочно записывала ее или неожиданно напускала на себя мечтательное выражение при виде местечка, которое можно было бы использовать в очередной книге.
Сейчас Дрейк ограничился словами:
— Мне это нравится. Мои изыскания так отличаются от того, чем я занимаюсь в банке...
Они шли по улице, с которой начинался один из бульваров, словно подкова опоясывавших городской центр, а послеполуденное солнце светило в спины.
— Ты знаешь, куда тебя пошлют в следующий раз? — лениво поинтересовалась Элли.
— Нет, я решу по приезде в Лондон.
— Решишь? — Ее брови удивленно приподнялись. — У тебя есть выбор?