Антип как-то на привале тоже коснулся этой темы, посетовав на то, что девчушка растет без женского догляду, но признался, что уже привык к тому, что она везде его сопровождает. Даже когда он уходит в лес на месяц-другой. Конечно, бабы в веси осуждали его за дочку, за то, что позволил ей заниматься мужскими делами. Но Антип отмахивался от них обещанием отдать им Радку в обучение, как только упадет у нее первая кровь. Только чему уж больно мудреному они могут его дочурку научить? Да и станут ли передавать ей все свое умение, как родной крови? Готовить она умеет, в походе все на ней, одежку тоже аккуратно латает. А уж прясть да вышивать — дайте срок, научится зимними вечерами. Так что легконогая Радка, неслышно ступая то по моховой глади края болота, то по свежей траве, скрывшей своими стрелами прошлогоднюю листву, радовалась последним месяцам своего вольного существования, то и дело обгоняя уставших мальчишек и искоса стреляя в них озорными бесенятами глаз. Ей нравилось чувствовать себя опытной охотницей по сравнению с ровесниками. Перед кем же ей еще хвастаться своей пружинящей походкой и выносливостью? Не перед мальчишками же в веси, которые то и дело ее обзывают то бабой в портках, то мужиком в поневе, хотя собственно до поневы она еще не доросла, ничего не нося дома, кроме длинной рубахи.
На самом деле шли путники не очень быстро. То и дело останавливались, когда Антип лазил по деревьям и делал зарубки в случае присутствия непустой борти. Однако ребята подозревали, что он останавливался не столько для поиска пчел, сколько для того, чтобы они могли перевести дух. Во время одной из таких остановок охотник поделился, что землянку для зимнего промысла он действительно хотел выкопать в нескольких днях пути от веси, но основной целью было разведать по поручению десятника, что за земли лежат в глубине таежного заволжского леса, какие соседи здесь живут, не следует ли их опасаться. Второй год их проживания здесь кончается, неотложные дела сделаны, пора уже и осмотреться.
Наконец в полдень, на одном из привалов около небольшой лесной речки охотник объявил, что подойдут к веси они сегодня в двенадцать часов дня. На недоуменное восклицание по поводу того, что полудень уже минул, Антип только пожал плечами.
— Истину глаголите, полуденное время сей миг. Однако двенадцать часов наступит не скоро. Нешто по солнцу не видите? Около пяти часов придется еще идти.
Как оказалось, сутки в исчислении охотника и, видимо, остального местного населения делились на две части: светлую и темную, день и ночь. А часы считались от начала каждой. Поэтому когда Антип говорил, к примеру, что встанет на дневку в пять часов дня, это означало что произойдет данное событие через пять часов после восхода солнца, а не по механическим часам, демонстрация которых оставила его равнодушным. Зачем, мол, нужны такие безделицы, да еще и в лесу? Правда, признал, что таких занятных вещиц не видел отроду, и посоветовал их спрятать, чтобы не вызывать дополнительных вопросов. И так уж слишком вид необычный.