— Да у тебя манеры уголовничка, паренек, — съязвил Иван, не дрогнув перед мелькнувшим от него сантиметрах в двадцати ножом и продолжая движение по кругу. — На испуг берешь?
Не поняв, что сказал соперник, но осознав, что роли поменялись и над ним издеваются, Свара погасил улыбку и атаковал колющим ударом прямо вперед. Егерь резко ушел влево и ударил ребром левой ладони по запястью дружинника, отклоняя от себя траекторию ножа. Одновременно он захватил руку чуть выше запястья и уже ребром правой ладони ударил по основанию большого пальца, выбивая засапожник. Для Свары это оказалось неожиданным, и когда противник оттянул его захваченную руку на себя, то только проследил взглядом, как тот следом ударил правой ногой по дуге в живот. Однако удар уже пришелся в напрягшиеся мышцы пресса, и, чуть согнувшись от боли, следующий удар локтя в лицо он блокировал и, бросившись перекатом на землю за вылетевшим ножом, разорвал дистанцию.
— Ох, придется тебя резать, путник... — напряглось от боли и ярости лицо дружинника, и тот, сделав пару отвлекающих движений в стороны, ударил Ивана ножом сверху. Егерь шагнул ему навстречу левой ногой, уклонив корпус от удара поворотом, и подставил под удар левое предплечье. Опять захватом вывернул руку воина в сторону и, поставив заднюю подножку, шагнул вперед, одновременно правым локтем вмазав ему в челюсть. Именно вмазав, потому что Свара упал на спину и несколько мгновений не двигался. За это время Иван подобрал выпавший нож и чиркнул по его запястью, которое сразу набухло капелькой крови.
— Как на тренировке, — пробормотал про себя егерь, но тут же отшатнулся, потому что дружинник, очухавшись, сразу из положения лежа прыгнул в полуприсяд и потянул меч из ножен.
— Свара, остынь, — неожиданно раздался тихий, спокойный голос позади столпившегося вокруг места стычки народа. — Али ты виру хочешь заплатить за вытащенный меч?
— С чего виру-то? — сразу успокоился Свара, опуская руку и умерив яростный пыл в глазах. — Аще вынул бы меч, так кровь пустил, и некому было бы спрашивать ту виру.
— Пустил бы он... А с того, что наказ я другой тебе давал. Проверь людишек, а не упокой одного или другого. — Между Антипом и Николаем, одобрительно оглядев стать последнего, протиснулся полностью одоспешенный воин ростом, пожалуй, с Ивана. — Здравы будьте, добрые люди. Звиняйте, что так приняли вас неласково, но не время пока и не место с любовью вас встречать, погодьте до вечера. Ручаешься за людей, Антип?
— Так живот наш с дочкой уберегли...
— Я тебя не спрашиваю, — продолжил ровным тоном тот, — спасли они тебя или нет. Ручаешься ли ты за них?