— Слют, — произнес Бантинг, глядя на нее. — Странная фамилия. Как она точно произносится: С-л-ю-т?
— Да нет же, С-л-у-т.
— Вот как. — Бантинг проговорил это с сомнением.
— Он сказал: переставьте буквы в слове "стул" и получите мою фамилию, — улыбнулась миссис Бантинг.
У двери Бантинг обернулся.
— Теперь мы сможем вернуть молодому Чандлеру часть долга. Это замечательно.
Жена кивнула, не в силах выразить словами свою радость.
Потом супруги взялись за дело: Бантинг вышел на туманную и сырую улицу, а его жена спустилась в холодную кухню.
Вскоре поднос с ужином для жильца был готов. Еда была разложена красиво и аккуратно. Миссис Бантинг знала, как прислуживать джентльмену.
Поднимаясь по кухонной лестнице, хозяйка внезапно вспомнила, что мистер Слут просил принести ему Библию. Оставив поднос в холле, она поспешила в гостиную за Библией. В холле она задумалась, не лучше ли будет сходить наверх еще раз. Но нет, она решила, что управится в один прием. Зажав под мышкой большую и тяжелую книгу, она медленно стала подниматься с подносом по лестнице.
Наверху ее подстерегала неожиданность. Когда хозяйка открыла дверь, поднос едва не выскользнул у нее уз рук. Библия же с тяжелым стуком упала на пол.
Новый жилец повернул лицом к стене все ее гравюры с ранневикторианскими красавицами, вставленные в нарядные рамки, — гравюры, которыми миссис Бантинг так гордилась!
Она была настолько ошеломлена, что на мгновение лишилась дара речи. Поставив поднос на стол, она наклонилась и подняла Библию. Ей было не по себе, оттого что Библия упала на пол — хорошо еще, что поднос уцелел.
Мистер Слут встал.
— Я… я взял на себя смелость кое-что переустроить по собственному вкусу, — произнес он неловко. — Видите ли, миссис… э… Бантинг, когда я здесь сидел, мне казалось, что глаза с портретов за мной следят. Это было очень неприятное чувство, даже мороз подирал по коже.
Хозяйка принялась расстилать небольшую скатерть, размером приблизительно в полстола. На слова жильца миссис Бантинг не дала ответа по простой причине: она не знала, что сказать.
Ее молчание явственно расстроило мистера Слута. Выдержав достаточно длительную паузу, он заговорил снова.
— Мне больше нравятся голые стены, миссис Бантинг — В его голосе замечалось некоторое волнение. — Собственно говоря, я долгое время жил как раз среди голых стен и привык.
Хозяйка наконец отозвалась, и ее тон, размеренный и ласковый, пролил бальзам на душу жильца.
— Вполне понимаю вас, сэр. Когда вернется Бантинг, он отнесет картины вниз. У нас достаточно места, где их повесить.