— Она была со странностями, твоя последняя хозяйка, — начал Бантинг задиристо.
Эллен отказывалась уходить со службы, пока жива госпожа. Иначе они могли бы пожениться несколькими месяцами раньше. Вспоминая те времена, Бантинг всегда негодовал.
Жена слабо улыбнулась.
— Не будем об этом. — Необычно мягким, ласковым тоном она обратилась к падчерице: — Дейзи! Если ты не хочешь спуститься в кухню, тогда придется мне.
Девушка тут же выпорхнула из гостиной.
— Девочка расцветает прямо на глазах, — с любовью заметил Бантинг.
— Люди склонны забывать о том, что красота это еще не все. — Жене стало немного лучше. — Но ты прав, Бантинг: Дейзи очень недурна. И усердия в ней, кажется, прибавилось.
— Не забыть бы об обеде для жильца, — озабоченно заметил Бантинг. — Рыба, так ведь? Не сказать ли Дейзи, чтобы подготовила еду, а я отнесу ее наверх, раз ты не совсем хорошо себя чувствуешь.
— Я вполне смогу сама отнести мистеру Слуту завтрак, — поспешила заверить Эллен. Ее раздражало, что муж называет завтрак жильца обедом. Они сами садились в полдень за обед, но мистеру Слуту подавался завтрак. Несмотря на все странности жильца, миссис Бантинг никогда не забывала, что он джентльмен.
— В конце концов, он любит, чтобы ему прислуживала я. Мне это вполне по силам. Не беспокойся, — добавила она после долгой паузы.
Оттого ли, что завтрак сильно запоздал, или по какой-то другой причине, но мистер Слут проглотил свою полуденную трапезу — тушеного палтуса — с куда большим аппетитом, чем его квартирная хозяйка, на тарелке которой красовался кусок запеченной свинины.
— Надеюсь, вы чувствуете себя получше, сэр, — принужденно произнесла миссис Бантинг, войдя в комнату с подносом.
Но жилец в ответ пожаловался:
— Нет, миссис Бантинг, мне сегодня не по себе. Устал. Чувствую себя как выжатый лимон. Когда я лежал в постели, за окном все время кто-то шумел: вопли, крики и прочее. Похоже, Мэрилебон-Роуд уже не такая тихая улица, как раньше?
— Нет, сэр, мне так не кажется. Мы всегда считали, что здесь очень покойно, сэр. — На мгновение хозяйка замялась, не в силах заговорить о том, что означали эти необычные шумы. — Вы, наверное, простужены, сэр, — вдруг предположила она. — На вашем месте я не ходила бы вечером на улицу. Лучше побыть дома, в покое. Снаружи кишмя кишит всякий грубый народ… — Возможно, в ее ровном голосе жилец уловил просительную ноту, оттенок предостережения. Мистер Слут поднял на хозяйку свои блестящие серые глаза, в которых читалась настороженность.
— Печально это слышать, миссис Бантинг. Наверное, я последую вашему совету. То есть побуду дома. Когда под рукой Священное Писание, не нужно ломать себе голову, раздумывая, чем бы заняться.