— А ну признавайся, о чем это ты задумалась? — весело потребовал он.
Но она покачала головой.
Дейзи выскользнула из гостиной и через пять минут вернулась, одетая в белое с голубым шелковое платье в клетку.
— Ого! — воскликнул отец. — До чего же ты нарядная. Никогда не видел на тебе этого платья.
— Ни дать ни взять чучело гороховое! — саркастически заметила миссис Бантинг. И добавила: — Полагаю, этот маскарад означает, что ты кого-то ждешь. Мне казалось, вы оба сегодня уже довольно пообщались с юным Чандлером. Понять не могу, когда этот молодой человек работает! Часок-другой для пустой болтовни у него всегда найдется.
Но этим дело ограничилось — других колкостей в тот вечер от Эллен никто не услышал. И даже Дейзи не могла не заметить, что мачеха пребывает в непривычном оцепенении. Готовя пищу и выполняя другие мелкие повседневные обязанности, она была еще более молчалива, чем обычно.
Однако под внешним угрюмым спокойствием ее сотрясала настоящая буря. Страх, боль, мучительные подозрения терзали ее душу и усталое тело, так что она с трудом принуждала себя к привычным хлопотам.
После ужина Бантинг вышел и купил за пенни вечернюю газету. Вернувшись, он с унылой улыбкой заметил, что шрифт там отвратительно мелкий. За последнюю неделю или две он только и делает, что читает газеты и у него уже болят глаза.
— Дай, папа, я почитаю тебе вслух, — с готовностью предложила Дейзи, и отец протянул ей газету.
Но едва Дейзи открыла рот, как весь дом огласился громким звоном и стуком.
Это был всего лишь Джо. Теперь даже Бантинг называл его просто "Джо", а не "Чандлер", как прежде.
Миссис Бантинг приоткрыла входную дверь совсем чуть-чуть. Ей не хотелось, чтобы в дом вторгся посторонний.
Со своими больными нервами и обострившимся восприятием она вообразила, будто ее дом сделался цитаделью, которую надо защищать, даже если перевес сил и законные права будут на стороне осаждающих. Она постоянно ждала, что на пороге появится разведчик-одиночка, а за ним последует войско, против которого у нее нет иного оружия, кроме женской хитрости.
Но когда на крыльце обнаружился улыбающийся Джо Чандлер, ее лицо обмякло и с него сползло напряженное, почти страдальческое выражение, появлявшееся всякий раз, когда она поворачивалась спиной к мужу и падчерице.
— А, Джо, — проговорила она шепотом, потому что дверь гостиной осталась открытой и в доме звучал голос Дейзи, читавшей отцу газету. — Входите скорее! На улице жуткий холод.
По лицу Джо она поняла, что новостей нет.
Джо Чандлер проскользнул мимо нее в прихожую. Холодно? Он не замерз, но все же поспешил войти в помещение.