– Да, видимо, я старею, – со вздохом заметил Шавасс. – Так это ваш свет мы увидели с самолета?
Курбский в ответ кивнул:
– Вы прервали мне ужин. Естественно, как только мы вас заметили, я сразу же выключил плиту. Вы же собирались садиться, и мне очень не хотелось вам мешать.
– А мы-то решили, что это костер пастуха, – с горечью произнес Шавасс.
– Не отчаивайтесь, друг мой. Это все издержки войны, – сказал Курбский и открыл аптечку. – А теперь, если вы готовы, я осмотрю вашу рану.
– Да она несерьезная, – ответил Шавасс. – Так, легкая царапина. Ничего страшного.
Русский осмотрел его плечо и опытной рукой забинтовал рану.
– Похоже, вы знаете, как обращаться с раненными, – заметил Шавасс.
Курбский улыбнулся:
– В Корее я был военным корреспондентом. Так что мне пришлось пройти через многое.
– А что вы делаете в Тибете? – спросил Шавасс. – Решили сами убедиться, как благодарные крестьяне относятся к новому режиму?
– Ну да, что-то вроде этого, – ответил Курбский. – Можно сказать, что я путешествую по стране. Дело в том, что я штатный сотрудник газеты «Правда». Но мои статьи печатают во многих советских изданиях.
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
– Могу вас заверить, что мой репортаж о сегодняшнем приключении будет читаться с особым интересом, – продолжил Курбский. – Представляете себе, загадочный англичанин, переодетый под местного, ночью прилетает в Тибет и выгружает из самолета оружие. Вот только жаль, что вы не американец. Тогда бы мой материал был бы более сенсационным.
Дрожавшее на ветру пламя спиртовой плитки освещало улыбающееся лицо русского корреспондента. В глазах Курбского Шавасс увидел усмешку и тяжело вздохнул. «Да, человека с хорошим чувством юмора ненавидеть сложно», – подумал он.
– Ну а что теперь? – спросил Шавасс.
– Немного кофе, легкий ужин и сон, если вы, конечно, заснете.
– А завтра?
Курбский вздохнул.
– Завтра? Едем в Чангу и передаем вас полковнику Ли, военному коменданту этого района, – ответил он и подался вперед. Лицо его теперь было серьезным. – Послушайте моего совета, – продолжил русский. – Расскажите полковнику все, что вам известно. Зачем в такой ситуации изображать из себя героя? Я слышал, что Ли человек жестокий.
Некоторое время они не говорили ни слова. Затем Курбский хлопнул себя по бедру и воскликнул:
– Ну а теперь будем ужинать!
Он подал знак солдату, и тот тут же принес кофе и банку с бисквитным печеньем.
– Только не говорите мне, что китайские военные и дальше будут со мной предельно вежливы, – сказал Шавасс. Курбский покачал головой.
– Ошибаетесь, – сказал он. – Это угощение из моих личных запасов. Когда путешествуешь по дикой стране, хочется побаловать себя чем-нибудь вкусненьким.