Дальше Сергей пошел уже спокойно, при любой случайной встрече его примут за одного из членов экипажа и окликнут, не ожидая подвоха. Моряки большую часть жизни проводят в море, где по определению на борту не может быть чужих. Спуск по трапам до палубы двойного дна не занял и минуты. Дальше котельное отделение, где он первым делом нашел насос подачи топлива на форсунку. Перекрыл пар, затем перекрыл топливо и открыл подачу воды на котел. Диверсия закончена, осталось выбрать удобное место и ждать хозяев. Где-то через двадцать минут динамо-машина начала всхлипывать, лампочки тревожно замигали и погасли.
Вахта машинного отделения спохватилась практически сразу, наверху грохнула дверь, вниз по трапу с матюгами побежали кочегар с машинистом. Казалось бы, самый надежный вариант — это придержать ногу на трапе. Бесполезно, Сергей хорошо знал, что моряки спускаются на руках, ноги просто считают балясины. Вот плита настила лязгнула под каблуками первого человека, подсечка, Сергей придержал за плечо падающего кочегара и нанес удар в шею.
— Ты чего это? — встревоженно спросил второй. — Осторожней надо быть в темноте.
Полшага влево — и резкий тычок ладонью в шею. Основная часть захвата парохода выполнена. Калмыцкий узел на самом деле ничем не напоминает связывание двух концов веревки. Им страхуют ребенка, чтобы не упал с лошади, или связывают пленников. Достоинство узла заключается в том, что от него не освободиться, и в то же время веревки не пережимают и не мешают кровообращению.
Сергей вышел в коридор, нарочито громко лязгнув стальной дверью.
— Что там у вас случилось? — раздался голос из каюты штурмана. — Когда свет дадите? На судне все проблемы только от маслопупов.
Сейчас вахтенный матрос должен развешивать пиронафтовые фонари аварийного освещения. Штурман, задрав ноги, лежал на диване. Удар под дых лишил его способности и говорить, и дышать. Подхватив судорожно глотающего воздух штурманенка, Сергей отнес его в помещение буфетной. Бедолага еле выдавил вопрос, когда калмыцкий узел надежно зафиксировал руки и тело:
— Т-т-ты кто?
— Инспектор портового надзора, проверяю несение вахтенной службы. Сколько на борту человек?
— Че-че-четверо. Я б-б-буду жаловаться, я п-п-при исполнении об-б-бязаннностей, вы ответите.
— Угу, утром поставишь бутылку за то, что остался жив.
Из подшкиперской доносились грохот железа и несдержанный мат. Вахтенный матрос пытался найти пиронафтовые фонари, что в потемках оказалось трудновыполнимой задачей.
— Аварийный инвентарь должен храниться в легкодоступном месте, — сказал подошедший сзади Сергей.