— Я что-нибудь придумаю, малышка, — пообещал он. — Раз уж я принял усы за кукурузную ость, пусть другие принимают кукурузную ость за усы, не так ли?
— Где же ты найдешь кукурузу, хитрец?
Доблестный воин простёр руку в сторону полей, которые их окружали. Позади рвов, вырытых римлянами, поля сменялись пышными виноградниками до бесконечности.
— Я схожу за ними.
— Но это смертельный риск!
— Это риск ради тебя, моя капусточка…
Он повторил с грустью:
— Моя капусточка…
Словно под гипнозом, он представил себе вкусно пахнущую капусту, которая тушится в котелке вместе с филе зубра. Слюна увлажнила уголки его губ.
— Галлы мы или не галлы?! — отрезал он. — Галантность прежде всего. Я выкурил твои усы, но я тебе добуду новые. Генерал будет говорить. Это займёт какое-то время. Я попробую ускользнуть из лагеря, пока эти остолопы будут его слушать.
Он встал на колени перед девушкой и сделал ей поцелуй, горячий, как римский пожар.
— Если ты найдёшь кукурузу, бери не только ость. Как я хочу есть, если бы ты знал, дорогой!
Черты лица воина стали жёсткими.
— Ушли времена, когда наш повар Раймондикс Оливерикс>{11} готовил нам фаршированного гуся а-ля Юнона или мозги римлянина в сухарях, — вздохнул он.
Он встал и вышел решительным шагом.
Версенжеторикс произносил речь, стоя на парадном щите, который держали четыре его самых атлетических воина.
Он был высоким, красивым, молодым, смелым и благородным. Его шевелюра, к сожалению, светло-венецианского цвета (к сожалению, учитывая обстоятельства), светилась в слабом солнечном свете, которому иногда удавалось пробиться сквозь низкие облака. Его глаза, цвета незабудки, блестели.
У него был мощный нос, что всегда считалось признаком благородства и силы.
— Друзья мои! — начал он. — В силу сложившихся вещей и зная Алезию такой, какая она есть, я принял важное решение…
Трепет прошёл по толпе воинов, которые собрались у его ног. Довольный Версенжеторикс окинул своих верных товарищей взглядом, полным гордости и признательности.
— С этого часа, — продолжал он, — мы будем держаться. Римляне надеются сломить нас голодом. Они не дождутся! Их терпение не безгранично. Наступит день, когда их войско захочет вернуться в свою страну. Тогда мы и выйдем из этого города…
— Ногами вперед, — усмехнулся солдат Берюрикс, проходя мимо. — Ты всё говоришь, говоришь, мой генерал. Или у тебя есть запасы сушёного мяса, или ты питаешься надеждами…
И Берюрикс, незаметно отвернувшись от толпы, проскользнул к укреплениям. Зычный и убедительный голос большого вождя вещал все увереннее.
— Галлия будет принадлежать галлам! — говорил Версенжеторикс. — Мы не потерпим иностранного вмешательства…