На трапе раздались шаги, и вошел папаша Мелос – старик лет семидесяти, с седыми волосами и совершенно белыми усами, которые четко выделялись на смуглой коже.
Усевшись, он начал набивать свою древнюю трубку из верескового корня.
– Как вы себя чувствуете?
– Теперь уже ясно, что выживу.
– Это просто невероятно. Я ведь забрался вниз на добрые семьдесят футов. Не многие могут без костюма нырнуть так глубоко.
– О, мне встречались такие люди, – заметил Гарри. – На Кайманах есть ныряльщики, которые опускаются на сто пятьдесят футов, но они берут груз, чтобы быстрее добраться до дна.
– Вы много занимались подводным плаванием? Я имею в виду профессионально.
– С аквалангом. В такой Штуковине, как ваша, я не полез бы в воду. – Мэннинг усмехнулся. – В том, что случилось, есть один положительный момент: вашему костюму пришел конец.
– Костюму? – Папаша Мелос пожал плечами. – Я его быстро залатаю.
Анна, готовившая сандвичи, поспешно вышла из камбуза.
– Нет, папа. Ни в коем случае.
– А ты предпочитаешь, чтобы наш корабль достался Микали? – Отец взял дочь за руку. – Мы должны как-то жить, Анна. Чем же еще я могу заняться?
Она, не ответив, вернулась на камбуз, а старик улыбнулся Мэннингу и намеренно переменил тему разговора:
– Да уж, ничего не скажешь, вовремя вы тут оказались.
– Это не случайность. Я искал человека, который отвез бы меня в Сан-Хуан. Николи Алеко подсказал, что, возможно, вас заинтересует мое предложение.
– Сан-Хуан? На острове Слез? – Старый моряк улыбнулся. – А что вам там понадобилось?
– Я внештатный фоторепортер. Делаю кубинский материал для одного американского журнала. Мне сообщили, что в Сан-Хуан иногда заходят рыбаки из Хармон-Спрингса с тунцом. Во время войны я служил на Эгейском море, так что по-гречески немного болтаю. Может, сойду за члена команды.
– Конечно, я туда плавал. И другие тоже. Там давали отличную цену за тунца, но после кризиса все пошло прахом. Неизвестно, чего ждать от этих кубинцев. Того гляди, и лодку отберут. – Папаша Мелос покачал головой. – Я всей душой хотел бы вам помочь, мистер Мэннинг, но в таком деле – нет.
Гарри вытащил из кармана пиджака бумажник, открыл его и показал пачку банкнотов:
– Пятьсот долларов... тысяча. Назовите свою цену. Анна со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы.
– Папа, один рейс – и мы расплатимся с Микали. И все наши беды останутся позади.
Старик уставился на деньги как загипнотизированный, а потом медленно покачал головой.
– Если я пойду в Сан-Хуан, то, возможно, все равно потеряю судно. А так у меня еще есть время до конца месяца, чтобы отдать долг Микали.