Падая, Гарри ударился головой о стену, и кровь стала заливать ему глаз. Он попытался смахнуть ее рукой, тут же один из солдат рывком поднял его на ноги, и они двинулись к двери вслед за Рохасом.
Поднявшись по каменным ступеням, свернули в вымощенный плитами коридор. В дальнем его конце перед дверью находилась решетка, которую Рохас быстро отпер.
Анна и ее отец сидели возле стены на деревянной скамье. Миновав их, полковник прошествовал в кабинет и затворил за собой дверь. Солдат пихнул Мэннинга вперед, и они оказались возле той самой двери.
Все еще плохо соображая, капитан привалился к стене, покрытой белой штукатуркой. Он едва держался на ногах.
– С вами все в порядке, Гарри? – испуганно спросила Анна.
– Более или менее. Эти ребята ведут себя довольно грубо.
Кровь, стекавшая из пореза на лбу, оставила ярко-красные пятна на белой стене. Мэннинг доковылял до скамьи, рухнул на нее и вымученно улыбнулся.
У папаши Мелоса был разгневанный вид.
– Не стоит им забывать, что мы – граждане Великобритании, вот так. Они не имеют права держать нас здесь. Мы ничего плохого не сделали.
– Все права ничего не стоят с тех пор, как отсюда ушли наши последние канонерки, – усмехнулся Мэннинг. – Здешней банде плевать на британское правительство.
– Ну это мы еще посмотрим.
Анна, сложив носовой платочек, стерла кровь со лба Гарри. Он улыбнулся ей.
– Испугались?
– Меньше, чем следовало ожидать.
Он взял ее за руку и смущенно произнес:
– Простите, Анна. Я впутал вас в дерьмовую историю и в данный момент не вижу никакого выхода.
– Это не твоя вина, сынок, – вмешался папаша Мелос. – Мы знали, на что шли.
Не успел Мэннинг ответить, как открылась дверь кабинета полковника и из нее вышел маленький, довольно жалкого вида клерк в помятом габардиновом костюме.
– Проходите, все сразу, – мотнул он головой.
Пленники встали и в сопровождении охранников, мимо маленького клерка, двинулись в кабинет. Все его убранство состояло из конторского письменного стола да ковра во весь пол; стены были обшиты деревянными панелями. Рохас, стоявший у окна, повернулся к вошедшим и с серьезным выражением лица уселся за стол. Посмотрев какие-то бумаги, он остановил взгляд на Мэннинге.
– Некоторое время назад я задал вам вопрос. Но тогда, судя по всему, вы не выразили намерения сотрудничать.
– Я и сейчас не намерен, – равнодушно отозвался Мэннинг.
Рохас взял ручку, записал что-то в лежавшем перед ним блокноте и снова отложил в сторону.
– Я тщательнейшим образом изучил вашу жалобу, – обратился он к папаше Мелосу, – и готов поверить, что вы всего лишь орудие в руках этого человека. Учитывая данное обстоятельство, я решил проявить милосердие. Вы и ваша дочь свободны, а корабль мы конфискуем.