Странно, они такими тяжелыми казались, а потом, когда мы к бабушке приехали и распаковались, оказалось, что вещей на самом деле так мало, но мама никогда меня не упрекнула за то, что я так неладно собиралась. Она словно бы чувствовала, что наша с ней разлука не за горами, и не хотела ни минутой недовольства отравлять то время, которое нам еще оставалось.
* * *
– Положите сумку на стол и поднимите руки вверх, – холодно скомандовал старик.
Алена тупо смотрела в ствол. В нее пару раз в жизни целились из пистолета, а однажды даже стреляли… кабы не прикрыл тогда добрый человек, не стояла бы Алена Дмитриева сейчас под очередным прицелом очередного пистолета.[18]
Не сводя глаз с черного отверстия, воспетого множеством мастеров слова столь живописно, что не стоит и пытаться их превзойти, она медленно потянула с плеча ремень сумки. Рука скользнула мимо кармана, Алена чуть подалась вперед, чтобы не уронить сумку мимо стола, а когда вновь повернулась к старику, правая рука ее тоже оказалась вытянута вперед и, как это ни вторично, тоже стискивала рубчатую рукоять пистолета.
Ну разумеется, рубчатую! У всех пистолетов и револьверов они рубчатые, гладкую просто не удержать во вспотевшей ладони, выскользнет одномоментно. И совершенно непонятно, почему этот сам собой разумеющийся эпитет – рубчатая – так любим всеми творцами триллеров, детективов и прочих остросюжетных произведений. Однако штампы – вообще вещь упрямая, как и всякие факты. Рукоять рубчатая, да… и одно лишь прикосновение ее к ладони мигом придает бодрости тому человеку, который эту самую рукоять сжимает.
Не стала исключением и Алена Дмитриева.
Однако ожидаемого эффекта это не произвело.
– Хм, страсти какие! – сказал Жуков весьма пренебрежительно. – «Беретта» газовая, верно?
Алена читала, что профессионал с одного взгляда может отличить газовый ствол от огнестрельного, и, что характерно, уже один раз сталкивалась с таким профессионалом.[19]
Вот так же лихо вскидывала она свою «беретту», а ей в ответ звучало столь же пренебрежительное – хм… Что-то профессионалов развелось слишком много, ну буквально на каждом шагу на них натыкаешься! И это в наше мирное, такое мирное время!
– Ну, «беретта», – сказала она, пряча обиду. – И что?
– Несерьезное оружие, – фыркнул Жуков. – То ли дело мой «вальтер».
Вот теперь настал черед фыркать Алене Дмитриевой. Как-то так складывалась ее жизнь, что превалировали в ней две марки пистолетов: или «беретта», или «вальтер», третьего, как говорится, не дано. Впрочем, подержаться за «вальтер» ей выпало тоже не за настоящий, а за пневматический… хотя и с его помощью она добилась однажды немалых успехов у парочки сексуально озабоченных хакеров.