– Как же мы на чердак попадем? – возразила она дрожащим голосом и вцепилась в спинку, как будто это был некий якорь спасения. – Там же замок.
– А разве у вас нет ключа? – удивилась хозяйка.
– Забыла… – придумала подходящую ложь Алена.
Собачка неодобрительно тявкнула.
– Ничего страшного, – успокоила хозяйка. – У меня есть запасной. От вас как ни придет или человек, или комиссия, так любым предлогом пользуются, чтобы на чердак не подниматься. Всегда ключ забудут, – она выделила последнее слово голосом, как бы подчеркнув, что совершенно этой ерунде не верит. – Поэтому я свой ключик и завела. Пойдемте, девушка.
Как всегда, Алену обезоружило такое обращение… Вот и сейчас она как бы размякла душой, утратила осторожность и позволила себя буквально вытолкать на площадку. С другой стороны, ну что ей оставалось делать? Хвататься за мебель и кричать дурным голосом: «Нет, не пойду я смотреть ваш потолок?» Можно представить, какой лай подняла бы тут собачонка! Даже за стенкой стало бы слышно, а вдруг опасные соседи явились бы на шум? Нет уж, лучше тишком-ладком… ну, какая разница, с другой стороны, в квартире от них скрываться или на чердаке?
А может быть, туда вообще не лезть? Конечно! Как только хозяйка поднимется по лесенке, чтобы открыть чердачную дверь, Алена кинется вниз – и, честное слово, наплевать, что о ней подумают тетка с шавкой, они ведь ее в жизни больше не увидят, а если хозяйка нажалуется в домоуправление на нерадивую проверяльщицу, ее там за ненормальную примут и станут уверять, будто все это ей привиделось, потому что никакой проверяльщицы к ней в жизни не посылали.
Она уже начала бочком продвигаться к лестнице, однако чертова собачея шмыгнула ей под ноги и угрожающе оскалила зубы. Конечно, шавке хватило бы хорошего пинка носком сапожка, но Алена никогда не била зверье как братьев наших меньших ни по голове, ни по каким-либо другим местам, и, наверное, ей было бы проще человека ударить, чем животину, даже такую невзрачно-агрессивную. И она меньжевалась так и этак, а тем временем хозяйка чердачную дверь отперла и снова спустилась с опасной узкой лесенки, очень напоминающей трапик:
– Полезайте, девушка.
Алена жутко боялась высоты, надо сказать. Как-то раз, куражу ради и интересу для, она спрыгнула с парашютом и еще однажды покаталась на дальтаплане, и этих впечатлений ей хватило надолго – на всю оставшуюся жизнь, так сказать. Подъем по подозрительной лесенке стоял в одном ряду с теми явлениями. Она неуверенно подошла. Неуверенно взялась за верхнюю ступеньку, чувствуя себя Терешечкой из украинской народной сказки (или Ивашечкой из аналогичной русской), которому Баба-яга предлагает сесть на лопату и полезть в печь. Может, предложить хозяйке указать ей дорогу, а тем временем…