Неведомо, каким образом попал на один из балов Строганова бывший фаворит – вообще-то его все чуждались, ибо не могли больше извлечь из него никакой пользы… – так или иначе он был зван на один из балов и там познакомился с графиней Екатериной Петровной Строгановой.
И стало бывшему Пирру, царю Эпирскому, понятно, что привязанность к государыне и самолюбивое влечение, которое испытывал он по отношению к графине Брюс, – совершенное ничто по сравнению с настоящей любовью…
Римский-Корсаков и графиня таили свою связь так старательно, что о ней даже никто и заподозрить не мог, так что тем внезапней грянул гром. Терпение императрицы, снисходительно взирающей на зажившегося в Петербурге бывшего фаворита, иссякло. Немало этому способствовало возведение на ее ложе нового любимца – Александра Ланского. О нет, милейший Сашенька не был способен интриговать и завидовать – Екатерине самой были неприятны воспоминания о прошлом увлечении, да и уколы уязвленного самолюбия давали себя знать. Поэтому Римский-Корсаков получил новое и весьма категоричное напоминание о необходимости отъехать в Москву. Ну, он и отъехал… и вслед за этим граф Строганов обнаружил, что он уже не женатый человек, а как бы соломенный вдовец, потому что графиня Екатерина Петровна ринулась вдруг в Москву, и тотчас стало известно, что она живет теперь вместе с Римским-Корсаковым в великой любви и страсти. Кстати, они будут верны друг другу долгие годы, Екатерина Петровна родит своему невенчанному супругу двух дочерей и сына, последует за ним в ссылку, куда его отправит взошедший на престол Павел, а потом вместе с ним вернется в Москву. Доживут они до глубокой старости.
Но вернемся в 1780 год в Москву, куда только что прибыл бывший фаворит с новой любовницей.
Ну, старая столица только руками развела… Если бы Римский-Корсаков сошелся с графиней Брюс, это было бы понятно и логично, но завести новую связь так быстро после того, как ты разбил сердца сразу двух женщин?! Ну что ж, Иван Николаевич был молод, новая его избранница – тоже, а что императрица, что ее бывшая конфидентка – увы, вступили уже в тот женский возраст, когда вовлечь в грех молодого мужчину они еще способны, даже очень способны, однако надолго удержать его около себя – увы, нет. Именно поэтому графиня Прасковья Александровна пролила новые потоки слез, обнаружив, что цветок ее надежды приговорен засохнуть, едва взойдя. Но никакими слезами, никакими раскаяниями и посыпаниями главы пеплом уже нельзя было помочь. Императрица так и не вернула графине Брюс своего былого доверия и не допустила ее до своей особы. Обязанности «первой отведывательницы блюд дворцовой кухни» переходили то к фрейлине Анне Протасовой, которую так и называли «пробир-фрейлиной», то к девице Энгельгардт, племяннице Потемкина, который через нее сделался полностью причастен ко всем интимным радостям своей высочайшей подруги.