Они следовали направлению петлявшего ручья, который извивался, как змея, теряясь местами в жесткой болотистой траве и грязных лужицах, где в камышах гнездились дикие утки и куда с моря несло туман, сглаживая контрастность окружающего, делая все расплывчатым, бесформенным, словно сновидение.
Машина свернула на другую колею, проходившую через рощицу, за которой у истока ручья виднелась одинокая ферма.
Дом стоял среди берез у края воды – старинная постройка из серого камня, а рядом добротный амбар. Постройки и дворик огораживала стена. Но когда они подъехали ближе, Роган понял, в каком все было запустении. Поломанные части забора, облезшая покраска... Между булыжниками проросла трава.
Машина остановилась, Ханна Костелло выключила мотор и состроила рожицу.
– Не очень красиво. С годами приливы испортили пастбища. На жизнь здесь не заработаешь ничем, кроме охоты на дичь и рыбной ловли. Агенты по недвижимости с удовольствием сдали эту ферму на год.
Он нахмурился.
– Очень длинный срок.
– Любой более короткий вызвал бы подозрения.
Она помолчала неуверенно, потом продолжала:
– Когда ты в последний раз видел Колама О'Мора?
– Десять лет назад.
– Он изменился. Постарайся не показывать этого. Думаю, что он очень честолюбивый.
Роган не успел ответить. За его спиной отворилась дверь, и он торопливо оглянулся. В дверях стоял мужчина, опирающийся на палку. С его широких сутулых плеч, подавшись немного вперед, свешивалась голова.
– Шон! – раздался хриплый шепот. – Клянусь всем, что есть святого, это – Шон Роган!
Увиденное потрясло, как удар. Роган с усилием сделал глотательное движение и пошел с вытянутой рукой ему навстречу.
– Колам, старый леший! Давно не видел тебя.
На мгновение в рукопожатии отразилась прежняя сила, запомнившаяся ему с тех пор, но только на мгновение. И Колам О'Мор хрипло засмеялся.
– Говорят, что время все меняет, Шон. Мне оно угодило прямо в зубы. Рад, что с тобой оно обошлось более милостиво.
Он повернулся и захромал вдоль побеленного известью коридора. Роган пошел за ним, видя, что на высохшем мужчине, которого он когда-то знал под именем Колама О'Мора, одежда висит мешком.
В просто обставленной гостиной стоял стол, два мягких кресла возле камина и лежали камышовые циновки на полу. Колам О'Мор опустился в одно из кресел и посмотрел на Ханну.
– На серванте стоит бутылка, девочка, и стаканы. И не говори мне – не надо. Обо мне теперь можно не заботиться.
Роган расстегнул пояс на своем плаще, снял его и сел в другое кресло, проговорив:
– Колам, что с тобой?
Старик пожал плечами.