– Как ваша фамилия? – спросила быстро.
– Свейский. Петр Свейский.
Ну все правильно. Буквы P и S. Но как быть с другими письмами?! Кто писал их на его бумаге?
– Ладно болтать вам, – нетерпеливо сказал Савка. – Потом разберетесь, по-семейному. Венчай, отче. А вы, голуби, помните, что, коли станете артачиться, все погибнете лютой и мучительной смертью.
– Жениха-то развяжите хоть, – сказал священник, уже, видимо, покорившийся судьбе.
На аналое перед ним уже стояли венцы и лежали на тарелочке два кольца – золотое для жениха и серебряное для невесты.
– Варенька, – сказал Свейский, разминая запястья, натертые грубой веревкой до крови, – я уже сказал, что люблю вас. Я не знаю, кто и зачем привез вас сюда, не понимаю, как меня притащили... напали сзади, ударили по голове... но знайте, что им, этим неведомым людям, я благодарен, хотя они вряд ли желали сделаться моими благодетелями. Но я слышал такие слова: «Непрямыми путями ведет нас Бог к счастью!»
– Так часто говорила моя тетушка, – прошептала Анюта, едва сдерживая слезы.
– И мой дядюшка. Он был большой оригинал... – усмехнулся Свейский. – Ну да вечная ему память. Так я о чем? О любви моей к вам. Я буду счастлив назвать вас своей женой, но вы... вы должны знать, что я вас ни к чему принуждать не стану, никогда и ни за что. И в любую минуту дам вам свободу, как только вы пожелаете.
– Вы так благородны, – усмехнулась Анюта, которой вдруг стало обидно из-за того, что Свейский готов с ней расстаться – «в любую минуту». – А ведь даже не знаете, кто станет вашей женой. Я вовсе не Варя Нечаева. Меня зовут Анютой, Анной Викторовной Осмоловской... Вернее, я не имею права на эту фамилию и отчество, потому что совсем недавно узнала, что я незаконнорожденная дочь неизвестных родителей. Ну что? Вы по-прежнему счастливы будете на мне жениться?
– Всякий человек рожден от отца с матерью, кто бы они ни были, даже если их брак не освящен церковью, – спокойно ответил Свейский. – И союз Адама и Евы был незаконен, его Господь осудил... а между тем от этого союза пошел род человеческий. Вполне можно сказать, что мы все незаконнорожденные, даже самые родовитые из нас. А имя Анюта мне еще больше нравится, чем Варенька. Так что препятствий к нашему браку я никаких не вижу. И если вы согласны...
– Да пусть она только не согласится! – ухмыльнулся Савка. – Все! Еще одно слово и... – Он наставил на Свейского пистолет.
– Не надо! – воскликнула Анюта. – Я согласна. Я готова!
* * *
Она лишь какими-то обрывками помнила все, что происходило потом. Вот отец Еремей дребезжащим тенорком поет: