– Ну, слушай.
* * *
Вот же чертов дядюшка! Какую замыслил сволочную штуку со своими племянниками сыграть! Какую ловушку им расставил! Как просто было в нее угодить, особенно при том образе жизни, какой ведет Сергей Проказов!
Ну да, наверное, этот старый индюк Полуэкт Полуэктович Синицын именно на это и рассчитывал, измышляя те условия, о которых с таким мерзким злорадством написал в своем завещании. Наверняка оно было подстроено именно против Сергея, которого гнусный старикашка считал беспутным гулякой. А может быть, конечно, и против Петрушки Свейского, в существовании коего Синицын вообще не видел никакого смысла. В этом, конечно, Проказов был с ним совершенно согласен. И все-таки сентиментальный Петрушка с его мечтами об идеальной любви скорее исполнил бы роковое условие, чем осторожный, хоть и беспутный Сергей. А впрочем, никогда не знаешь, на какой дорожке пакостница-судьба подставит тебе подножку. Хоть он и не водится с девицами, даже самыми хорошенькими, но ведь и на старуху бывает проруха... Могло ведь случиться так, что платонически лобызаешься с девицей в садочке, даже не рискуя протягивать руку к запретному, а тут возьмет да и налетит какой-нибудь оглашенный папаша с крепостными ухарями, послушными каждому мановению его корявого перста, да и повлечет к алтарю, не дав слова молвить в свое оправдание! И все, и прости-прощай, надежда на наследство! Ладно, если девица-невеста окажется с богатым приданым, ну а ежели нет? Да и какое бы у нее приданое ни было, разве помешают лишние деньги? В том смысле, что они никогда лишними не бывают и быть не могут. Особенно для Сергея Проказова, с его любовью и даже страстью жить на широкую ногу!
Деньги не держатся в его карманах, положительно не держатся! Иногда он тратит их с пользой, иногда покупает на них удовольствия, иногда швыряет на ветер. Ему никогда не удавалось получить прибыль взамен траты. Ну, не считая карточной игры, конечно, в которой ему обыкновенно везло. Но сегодня он получил на каждый вложенный рубль приблизительно стократную прибыль. Конечно, взятка, которую затребовал с него этот стряпчий, поверенный в делах Полуэкта Синицына, была непомерна, учитывая, что этот крючкотвор не позволил даже заглянуть в завещание, однако снизошел до того, чтобы зачитать вслух его основные условия. Спасибо и на том, теперь Проказов все знает.
Но... что проку в этом знании, если Петька такой невинный идиот?! Как же добиться своего, как же...
С этой мыслью Проказов соскочил с коня и пошел через сад к своему дому, чтобы миновать дверь, а влезть в окно кабинета. Он часто возвращался именно таким образом, чтобы избегнуть встреч с матерью, которая последние пять, а то и десять лет была постоянно недовольна его поведением. Обычно она сидела в своем имении и оттуда осыпала Проказова негодующими письмами, однако иногда ее приносила нелегкая в город – и тогда Сергею приходилось и уходить через окно, и возвращаться через окно, если он хотел избежать беспрестанных объяснений, нравоучений и нотаций. Боже мой, человеку уже скоро двадцать пять, а с него все еще не спускают глаз и норовят водить на помочах! И он вынужден это терпеть, потому что мать дает ему деньги! Вернее сказать, не дает. Вернее сказать, дает ровно столько, чтобы не умереть с голоду!