Авила процедил сквозь зубы:
— Запомню это, сеньор. Настанет моя очередь.
Я не потрудился ответить ему, а просто повернулся и вышел. Менни последовал за мной, держа ружье под рукой.
Хэннаха начало рвать прямо на улице, и, пока мы добрались до дому, у него внутри вряд ли что-нибудь осталось. Мы раздели его и поставили под душ, чтобы хоть немного привести в чувство. Но он настолько пропитался алкоголем, что все еще ничего не соображал, когда мы уложили его в кровать.
Он метался по кровати, обнимая себя руками. Когда я наклонился над ним, он открыл глаза, нахмурился, а потом улыбнулся:
— Ты новенький, парень? Только что из Англии?
— Что-то в этом роде. — Я взглянул на Менни, который, казалось, никак не реагировал на происходившее.
— Если ты продержишься неделю, у тебя будет шанс. — Он схватил меня за летную куртку. — Я дам тебе совет. Никогда не пересекай линию фронта один на высоте менее десяти тысяч футов. Это урок номер один.
— Я запомню, — пообещал я.
— И солнце, наблюдай за солнцем!
Я думал, что он скажет что-нибудь еще, но его голова склонилась на одну сторону, и он снова впал в забытье.
— Он думает, что снова оказался на Западном фронте.
Менни кивнул:
— Каждый раз одно и то же. Прошлое неотвратимо преследует его.
Он очень тщательно подоткнул одеяло под плечи Хэннаха, а я пошел в гостиную. Дождь перестал, и от земли поднимался пар, словно дым.
Но в спальне еще сохранялась прохлада, я лег и уставился в потолок, размышляя о Сэме Хэннахе, человеке, который когда-то достиг немыслимых высот, а теперь не имеет ничего. И немного спустя я погрузился в сон.
Глава 5
Смертоносная земля
Форте-Франко относится к таким местам службы, назначение в которые для любого офицера, стремящегося к военной карьере, равносильно смертному приговору. Знак того, что для него все кончено. Что больше уже не на что надеяться. Вот почему я ожидал увидеть какого-то второразрядного служаку, какие обычно стояли во главе военных постов в верховьях реки, неспособного осознать свою несостоятельность и постоянно подавленного своей неудачной судьбой.
Полковник Альберто оказался совсем не таким. Я помогал Менни готовить "Хейли" к полету, когда к причалу подошел катер, и полковник сошел на берег. Он был военным до мозга костей, в отлично сшитой полевой униформе, сверкающих сапогах и с черной блестящей кобурой на правом бедре. Нарядный, как на параде, с интеллигентным лицом под козырьком фуражки, несколько желтоватым, словно он перенес желтуху, что, впрочем, совсем неудивительно в таком климате.
С ним на катере прибыли шестеро солдат, но его сопровождал только один молодой сержант, такой же подтянутый, как полковник. В руке он держал портфель, а за плечами у него висела пара автоматов.