— Знаю — сказала она. — Может прийти запрос спасательного судна. Я бы хотела, чтобы подсоединили подводный кабель. Иначе жизнь для всех весьма трудна. Знаете, Кэри — это наша единственная связь с цивилизацией.
Часы пробили одиннадцать и Джего улыбнулся:
— Я действительно думаю, что мне нужно вернуться. Утром ранний старт. — Он повернулся. — Я провожу тебя, Джанет.
— Я переночую здесь, дорогой — сказала Джанет, продолжая играть.
— О понимаю. Ну, тогда мне лучше идти.
Она не показала никакого намерения шевелиться. Джин Синклер проводила его в холл. Подавая ему плащ, она сказала:
— Вы сказали, что отплываете рано утром, лейтенант, не так ли?
— Верно, мэм.
Она покачала головой:
— Не выйдет. Не завтра и, вероятно, не в течении двух или трех дней.
Она улыбнулась:
— Я знаю, о чем говорю. Когда ветер начинает дуть над Фадой, как сейчас, все может случиться.
Джего улыбнулся, вдруг сильно обрадовавшись:
— Вы действительно можете это гарантировать?
— Мне кажется, да.
Когда она открыла дверь, пытаясь удержать ее на ветру, он поцеловал ее в правую щеку:
— Кто-нибудь говорил вам, что вы ангел? — спросил он и нырнул в шторм.
Когда Джин вернулась в гостиную, Джанет стояла у огня, надевая свой плащ:
— Он ушел?
— Очевидно.
— Хорошо.
Джанет прошла мимо нее в холл, Джин последовала за ней.
— На чьей стороне ты играешь?
— Если быть абсолютно честной, не знаю — сказала Джанет и добавила — У меня возникла великая идея. К дьяволу мужчин.
— Это мысль. — Джин открыла дверь. — Ну, утро вечера мудренее.
— Точно — сказала Джанет и ступила в хлещущий дождь.
***
— Лично я думаю, что поиски конвоя из Галифакса — пустая трата времени — сказал Ханс Альтрогге. — Но они все еще настаивают, чтобы ты посмотрел.
Была почти полночь и разведкомната была в полутьме. Неккер склонился над картой и кивнул:
— Согласен. Все предприятие — лишь потеря горючего.
— Не совсем, Хорст. — Альтрогге открыл папку с предполетными инструкциями. — Что-то выстраивается здесь в Атлантике, что-то совершенно необычное, сообразно нашей станции погоды на мысе Бисмарка в Гренландии.
— Насколько необычно?
— Глубокая депрессия движется очень быстро и предвещает исключительно жестокие штормы. Конечно тебе, на тридцати пяти тысячах, не о чем беспокоиться.
— А если мне надо будет спуститься?
— Мы должны надеяться, что этого не потребуется. В одном можно быть уверенным: полет будет весьма ценным для статистики погоды, если не для другого.
— Хорошо — сказал Неккер. — Когда мы вылетаем?
— Ноль-пять-ноль-ноль — Альтрогге посмотрел на часы — Время немного поспать. У тебя будет три-четыре часа.