— У меня нет семьи, — сказала она наконец, подняв глаза на Дэниела. — Я вообще ничего не знаю о моем прошлом.
Дэниел удивленно посмотрел на нее:
— То есть?
— Мои родители умерли, когда мне было четыре года, — сказала Мария, сосредоточенно размешивая свой кофе. Она не любила рассказывать о своем детстве. Но если так можно изменить мнение Дэниела, то нужно сделать исключение. — Конечно, детей усыновляют, но не четырехлетних — если только им повезет, — продолжала она. — А мне не повезло. Я выросла в приемных домах. Их было очень много. У меня даже нет фотографии моих настоящих родителей.
Застарелая боль появилась в глазах Марии, и Дэниел пожалел, что не может обнять ее и хоть как-то утешить. Он ласково сказал:
— Извините.
Доброта Дэниела выбила Марию из колеи. Она решила сражаться с ним его же оружием.
— Вам повезло, — сказала она. — У вас есть прошлое. Почему же вы хотите от него отказаться?
Дэниел напряженно смотрел на нее:
— Мария, у меня также есть и будущее. У меня есть компания, которую нужно развивать. — Почему она не может понять, что это тоже важно?
Мария хотела, чтобы Холди слышала сейчас Дэниела. Как неправильно она судила о нем!
Она чувствовала себя крайне разочарованной.
— Неужели это ваше будущее требует, чтобы вы забыли все о своем прошлом? — Она покачала головой, смущенная его видом. — Без «Уэстбрука», возможно, не было бы сети «Техас интерьерз». Ваш прапрадед одним из первых открыл магазин на площади. Разумеется, тогда это был обычный магазин. Вы знали об этом?
Вообще-то Дэниел не знал. Его отец никогда не говорил о прошлом своей семьи. Дэниел предположил, что для него это всегда было тем, что он сам увидел при первом посещении, — захламленной антикварной лавкой.
— Это ваш прадед сделал из него Мебельный магазин, — продолжала Мария. — И он передал его Паркеру и вашему деду. — Она нахмурилась: — Я так и не разобралась, что случилось потом — почему ваш дед и Паркер пошли разными путями.
Дэниел знал ответ на этот вопрос.
— Они разошлись во взглядах на бизнес, — сказал он ей. — Мой дед решил открыть магазин в Далласе, а Паркер не хотел участвовать в этом. Он выкупил долю моего деда в доме и магазине, и они разделились.
— Это грустно, — заметила Мария. Паркер всегда избегал разговоров о своем брате, и она подозревала, что он очень тяжело переживал семейный раскол — особенно с тех пор, когда понял, что у него не будет детей.
Дэниел пожал плечами.
— Дела пошли хорошо, — сказал он, пытаясь объяснить ей свою точку зрения. — Мой дед основал самый большой магазин мебели для дома во всем Далласе. Мой отец превратил его в сеть магазинов. — Дэниел всю свою жизнь чувствовал обязанность сделать следующий шаг. — Как раз сейчас я работаю над покупкой одной из конкурирующих фирм. Эта сделка превратит «Техас интерьерз» в крупнейшую сеть магазинов мебели для дома во всем штате с филиалами во всех крупных городах.