За всю свою предыдущую жизнь он почти никогда не терял равновесия — ни в прямом, ни в переносном смысле. А здесь, в Грэнбери, этого становилось слишком много. Мария все перевернула вверх дном.
Он чувствовал себя раздосадованным и очарованным.
— Вам не приходило в голову, что можно просто подойти к парадной двери и позвонить? — укоризненно спросила Мария.
— У меня есть ключ, — объяснил Дэниел. — Послушайте, я был на заднем дворе. Я постучал. Никто не ответил. Я подумал, что вы в ванной с детьми или где-нибудь еще и просто не слышите меня. Поэтому я решил войти и подождать вас в гостиной. — Сейчас все это казалось разумным. — Извините, что напугал вас, Холди.
Старушка выдавила улыбку.
— Вам просто повезло, что в руках у меня был веник, а не сковородка! — предостерегла она.
— Мне ли этого не знать! — согласился Дэниел. Он снова взглянул на Марию. Она стояла, скрестив руки, опершись на дверной косяк, одетая в тот самый пушистый халат, который, возможно, скрывал соблазнительную кремовую ночную рубашку. — Мне нужно поговорить с вами, Мария.
Мария пристально посмотрела на Дэниела, не зная, что ответить. Она была зла на него и не собиралась уступать.
Для такого человека, как Дэниел Уэстбрук, имеют значение только бизнес и деньги. Он никогда не поймет настоящей ценности семьи и дома.
Она думала, что с этим придется смириться.
— Вы не уделите мне несколько минут? — попросил он. После всего, через что он прошел ради этого, ему не хотелось легко отступить.
— Я не знаю. — Мария колебалась.
Холди поставила веник в угол и посмотрела на них обоих.
— Я иду спать. — Она исчезла.
Мария сдержала порыв удрать вслед за ней. Она посмотрела на Дэниела, стоящего в полутора метрах от нее, вцепившегося пальцами в спинку стула.
Кухня вдруг показалась ей совсем крошечной, как будто стены обступили их. Она поняла, что и вокзал показался бы тесной каморкой, если бы Дэниел был там. Ему было достаточно взглянуть на нее своими волшебными глазами, чтобы ее пробрала дрожь. Как будто он стоял совсем рядом с ней, совсем близко, касался ее…
Он был опасен.
Ей следовало бы сказать ему, чтобы он ушел.
— Мария. — Дэниел мягко произнес ее имя в тишине. Она выглядела готовой убежать. Он не знал почему. Он был не уверен во многом, что касалось Марии. Он знал только, что должен заставить ее понять, что не нарушил слова, данного ей. Это было важно. — Я рисковал жизнью и здоровьем, чтобы попасть сюда и поговорить с вами. — Он невесело усмехнулся. — Я даже был импульсивен.
Мария должна была посмеяться над этим.
— О'кей, — уступила она. — Не хотите ли чаю?