Смотрю на корешей — ржут, гады.
Иди к дядям, говорю.
Оказывается, они спросили претендентку, какой безбашенный поступок она совершала. Та им в ответ, — сделала минет своему парню под столиком в кафе. Они ей, — а повторить сможешь. Она, — да влегкую, хоть у обоих. Они, — не нам, вон чел сидит, видишь? Она, — думаете, слабо? И пошла брать меня в оборот.
Вот сволочи, думаю, рекорд сорвался.
Кстати, эту наглую морду мы взяли. Она даже после съемок оставалась, ее чуваки в два смычка перли.
Под вечер бармен мне говорит тихонько, — мы с официантками тут поспорили, вы ведь собеседования проводите, что за работа?
Да мы это, говорю, для порнухи актрис подбираем.
Понятно, смеется, секрет, значит.
Говоришь правду людям — не верят. А когда врешь безбожно — принимают все за чистую монету.
Потом дня три снимали, но не очень усиленно, оставляя себе время на пляж и кабаки.
Сам процесс съемок описывать вряд ли стоит, — все прошло как обычно, ничего выдающегося не произошло.
И артисты провинциальные ничем от столичных не отличались. Только вопросами замучили, как можно в Москву попасть. На это, честно говоря, ответа у нас не имеется.
А затем несколько дней предавались веселью в компании моих местных закадык. Эти дни я плоховато помню, ибо вкидывание в организм всякого зла происходило круглыми сутками.
Хотя один эпизод припоминаю.
Приехали в ночной клуб. Я давно в клубах не бывал, отвык уже. В Москве так и вообще ни разу не посещал, — тошнит меня от пафоса и псевдогламурности публики в московских клубах.
Так вот, крутилась вокруг меня полночи какая-то кобыла. И так, и сяк вьется, — то жопой на танцполе ко мне прижмется, то у стойки подсядет напротив и зенки строит, то на белый танец пригласит. Я ноль внимания, — а зачем она мне? Я все эти клубные интрижки насквозь вижу, мне они не интересны.
Под утро все пьяницы разъехались, на танцполе одни наркоманы остались. Сижу за столиком, сочок потягиваю, на танцоров смотрю.
Подруливает эта мадам, садится рядом, и с ходу, — скажи мне честно, ты голубой?
От растерянности я даже грубость не успел придумать. Нет, говорю, а что?
Ну, тогда я не пойму, что с тобой не так. Почему ты на меня не реагируешь?
А что, должен?
Может, ты в клубах первый раз? Тут так принято, — угостил коктейлем, потанцевали, поехали к тебе.
Зачем?
Ты колхозник, что ли, какой, — барышня нервничает уже, — мы же молоды душой и телом, надо ублажать обе субстанции, брать от жизни все.
Послушай, говорю, субстанция. Я работаю режиссером порно, и таких, как ты у меня — хоть жопой ешь. И за коктейли пусть тебя кто-нибудь другой ебет.