Неделю мы приходили в себя после такого события. Пришло время, и мы стали готовиться к переезду (по-военному, передислокации) к нашему постоянному месту службы — где-то далеко на севере, под Архангельском. Во всяком случае, об этом ходили упорные слухи. Уже в августе 1959 года первые эшелоны с личным составом и техникой двинулись в сторону севера.
Командование полигона обратилось к нашему командиру с просьбой откомандировать нескольких наиболее подготовленных офицеров нашей части в распоряжение полигона для участия в очередных пусках ракет-носителей с космическими аппаратами на борту. Это обращение было воспринято нашими командирами как факт признания компетентности и авторитета нашей молодой части. Разрешение, конечно, было дано. Все уехали, а несколько молодых лейтенантов, включая и меня с Батюней, остались на месяц на полигоне. Мы, конечно же, сразу перебрались жить на площадку № 10 и как местные старожилы каждый день ездили к месту своей работы на мотовозе. Кстати, в один из вечеров нас с Толей пригласил к себе домой на чашку чая Александр Васильевич Поцелуев. Вот тут-то я впервые встретился и познакомился с Лилией Александровной. Очарование этой встречи сохранилось до сих пор.
Приятные воспоминания оставил этот месяц. Мы как заправские испытатели принимали участие в подготовительных работах, отыскивали и устраняли многочисленные нестыковки и неувязки, ведь в те времена что ни пуск, то впервые, отрабатывали документацию, уже начинали потихонечку спорить с представителями промышленности. В эти времена у нас сложились хорошие отношения и деловые контакты с местными офицерами — большими энтузиастами ракетной и в последующем космической техники: конечно же с Александром Поцелуевым, Леонидом Кабачиновым, Василием Караваевым, Виталием Соколовым, Николаем Дмитриевым, Владимиром Патрушевым, Виктором Ионовым. Так уж получилось, что со многими из них судьба меня сводила не единожды.
Тот, кто прошел через полигон, кто начинал испытывать ракеты и спутники еще с Сергеем Павловичем Королевым, тот считался золотым фондом Ракетных войск со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как правило, большинство из «старичков» полигона заканчивали службу в Москве или Ленинграде в больших должностях и высоких званиях. Помнится, мы, еще будучи на полигоне, с интересом следили, как производил построения полигонной стартовой команды ее командир — старший лейтенант Ряжских, кстати, тоже ростовчанин. Самым необычным было то, что докладывал ему (Равняйсь! Смирно! Равнение направо!) его начальник штаба — подполковник. Интересно было наблюдать со стороны, как подполковник тянется в струнку перед старшим лейтенантом. Придет время, и генерал-полковник Ряжских будет одним из руководителей Ракетных войск стратегического назначения. А Виталий Григорьевич Соколов, Владимир Семенович Патрушев и Николай Егорович Дмитриев одно время даже будут моими начальниками, и так они хорошо выполнят эту миссию, что на пенсию уйдут в звании «генерал-майор», а Виталий Соколов — даже «генерал-лейтенант». Но ведь многие отдали и жизни на этом интересном, но тяжелом поприще. В конце I960 года вместе с маршалом Неделиным погибли и много наших ростовчан. К сожалению, за годы становления ракетно-космической техники такие трагедии не единичны. Светлая память ребятам, в чью честь на полигоне установлен не один обелиск.