Комплексный стенд для нового изделия в упрощенном представлении — большое, светлое помещение, где на элементарных стеллажах аккуратно уложены приборы, опутанные со всех сторон разноцветными проводами, собранными в толстые кабельные жгуты и стволы. Да и задача вроде бы простая: при подаче питания на стенд нужно чтобы ничего не взорвалось, не загорелось, а все это сложнейшее переплетение приборов и кабелей работало в полном соответствии с программой, заложенной разработчиком. Каждый из сотрудников такого подразделения не только должен знать физическую суть и схему всего того, что развернуто на стенде, но и не гнушаться черновой работой: снять и заменить вышедший из строя прибор, разобрать и перебрать, если надо, весь стенд, перекладывать тяжеленные кабели и по тысяче раз отключать — подключать штепсельные разъемы и колодки (некоторые разъемы имели до сотни контактов и весили несколько килограммов). В общем, интеллектуал с некоторым «чернорабочим» уклоном. Все разработчики прямо-таки молились на стендовиков и моментально прибывали к ним на стенд по первому же их требованию. Начав свою военпредовскую деятельность на стенде, смело могу утверждать, что там трудились истинные энтузиасты своего дела, которые, не считаясь со временем и личными интересами, полностью отдавали себя этой сложной, но интересной и творческой работе. Вот у французского императора Наполеона была его любимая «старая гвардия», с которой великий полководец начинал свои первые победоносные походы в Африке и Европе. Император ценил, любил и берег эту свою гвардию, обращался к ней в самые трудные моменты. Вот такая же гвардия — «испытатели» — была и у Николая Алексеевича Пилюгина, и у Сергея Павловича Королева. Они беспредельно доверяли своим помощникам, верили их испытательскому чутью, они знали, что они их никогда и нигде не подведут и не подставят. Суровый по натуре, Сергей Павлович, например, с этой своей «старой гвардией» был прост и по-человечески душевен, всех их называл по имени, и у него даже голос, кажется, становился как-то спокойнее и мягче, когда он к ним обращался. И они все отвечали своим главным полной взаимностью. На любых испытаниях, особенно при пусках на полигоне, эти королевские и пилюгинские «маршалы» пропускали через себя все аварии, отказы, сбои, ошибки, нестыковки между системами различных организаций, а их природный ум и смекалка, дарования истинного испытателя, как правило, подсказывали в экстремальных условиях правильные решения. За что их и ценили и Королев, и Пилюгин и при каждом возможном случае представляли к наградам и званиям. Общение и деловые контакты с этими людьми многое дали и мне в моей последующей службе, а потом и работе. Я, так же как и все на стенде, не щадя своего пока единственного лейтенантского костюма, таскал кабели, несчетное количество раз подключал эти чертовы тяжеленные отрывные разъемы (по предстартовой циклограмме в момент отрыва ракеты от стартового устройства эти разъемы автоматически отстреливаются), ползал по схемам в поисках хитроумных «бобов», увлекался и как работник стенда спорил и что-то доказывал разработчикам, заставлял их переделать, улучшить схему или конструкцию прибора. Прошло немного времени, и стендовики стали относиться ко мне как к равному, чем я очень гордился.