— Это не так, — призналась она, не поднимая глаз. — Под конец я хотела этого не меньше, чем ты. Наверное, ты очень искусный любовник.
— Наверное?
— Откуда мне знать наверняка? — пожала плечами она.
— Да, в самом деле! — вдруг рассмеялся Лео, а затем добавил с показной скромностью: — Но в прошлом на меня жалоб не было!
— Какие уж тут жалобы! — усмехнувшись, отозвалась Харриет.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты же Леонардо Фортинари! Отпрыск древнего аристократического рода, сказочный богач, неотразимый красавец. Какая женщина в здравом уме признается, что ее что-то в тебе не устраивает? Разве что я… но я — другое дело.
Глубоко вздохнув, он выпустил ее руки.
— Ты так и не ответила, хочешь ли ты видеть меня на свадьбе?
— Может быть, тебе стоит спросить Розу?
— Я тебя спрашиваю!
— Ну, приезжай, коли хочешь, — пожала она плечами. — А теперь извини, мне надо приготовить кофе. — Она бросила на него вопросительный взгляд. — Должно быть, тебя удивляет, что мы совсем не проявляем скорби в день похорон бабушки.
— Нет, — ответил Лео. Присев на угол стола, он наблюдал, как Харриет кладет кофейные зерна в кофемолку. — Твоя мать явно переутомлена, а сестра, мне кажется, из тех людей, что от природы не склонны к бурным переживаниям.
— Верно. Но, знаешь, твоя бабушка кажется мне куда ближе и роднее, чем моя собственная. Не знаю почему, но я ей никогда не нравилась.
— Зато мне ты нравишься, — мягко ответил Лео. — Ты же знаешь, Харриет, я люблю тебя.
По-английски эти слова, быть может, прозвучали бы пустой любезностью — что-то вроде: «Я люблю пирожки», — но итальянское irmamorato придало им такую страсть, что Харриет изумленно уставилась на своего собеседника.
— Лео, но ты же меня совсем не знаешь!
Отвернувшись, она начала ставить кофейник на поднос. Руки ее дрожали под его пристальным взглядом; она едва понимала, что делает.
— Я знаю все, что нужно знать, — ответил он. — А главное, мне посчастливилось стать твоим первым любовником. В день твоего отъезда, возвращаясь в Пизу, я не мог думать ни о чем, кроме этого. Но полюбил я тебя еще задолго до того. Я боролся с этой любовью, но с первой же встречи в аэропорту, с первой минуты знакомства не мог победить страсти к женщине, которую принимал за Розу.
Харриет резко отвернулась, опасаясь, что по ее лицу он прочтет слишком многое.
— Кстати, о Розе: нам пора вернуться в гостиную.
Глубоко вздохнув, Лео взял у нее поднос.
— Харриет, я очень хотел бы пригласить тебя на ужин, но понимаю — сегодня это невозможно. Но на следующей неделе я прилечу на свадьбу Розы — и уж тогда не надейся, ты от меня не избавишься!