Темперанс удивилась, что могло связывать лорда Кэра с мистером Сент-Джоном?
Затем сэр Генри спросил:
— Сколько же подкидышей содержится в вашем приюте, миссис Дьюз?
Темперанс одарила его самой очаровательной улыбкой.
— Что вы затеваете, Кэр? — свистящим шепотом спросил Сент-Джон.
Лазарус не спускал глаз со своей маленькой мученицы, которая пользовалась всеми своими христианскими уловками, чтобы увлечь Ламберта и Истона идеей помочь приюту.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
Сент-Джон тихо фыркнул и отвернулся, чтобы его мог слышать только Лазарус.
— Она действительно порядочная женщина, а это означает, что вы используете ее в каких-то своих целях. Или в своем распутстве вы уже дошли до развращения невинных?
— Вы обижаете меня, сэр, — прижимая руку к сердцу, протянул Лазарус. Он знал, что выглядит циничным, даже порочным, — но странно, он чувствовал в своей душе что-то, похожее на обиду.
Сент-Джон наклонился к нему еще ближе.
— Что вам от нее надо? Лазарус прищурил глаза:
— А что? Вы собираетесь разыграть благородного рыцаря и вырвать ее из моих жестоких рук?
Обычно мягкие серые глаза Сент-Джона превратились в камень.
— Если потребуется, да.
— Вы думаете, я так и позволю вам отобрать у меня то, что мне нужно?
— Вы говорите о миссис Дьюз, как будто она игрушка. — Выражение лица Сент-Джона стало задумчивым. — Вы сломали бы ее в приступе гнева?
Лазарус чуть заметно улыбнулся:
— Если бы захотел.
— Ладно, — проворчал Сент-Джон. — Вы не настолько потеряны для человечества, раз вам иногда хочется поиграть.
— В самом деле?
Лазарус больше не улыбался. Он взглянул на миссис Дьюз, она с чистосердечным вдохновением рассказывала о своем благотворительном приюте. Кэр посмотрел на Сент-Джона, единственного во всем мире человека, которого мог назвать другом. В зале становилось невыносимо жарко, и плечо напоминало о себе острой болью.
— Вот вам мудрое предостережение: не делайте ставку на мою человечность.
Сент-Джон удивленно посмотрел на Кэра:
— Я не буду сидеть и молча смотреть, как вы обижаете невинного. Я заберу ее у вас, если почувствую, что она нуждается в моей помощи.
Гнев вспыхнул с такой силой, что Лазарус сверкнул глазами.
Сент-Джон, должно быть, увидел в его глазах смертельную угрозу и отступил.
— Кэр?
— Не надо, — прошипел Лазарус. — Даже не пытайтесь, Сент-Джон. Занимайтесь своей женой. Миссис Дьюз — моя, я могу делать с ней все, что захочу.
Сент-Джон перевел взгляд с него на миссис Дьюз.
— А она в этом деле не имеет права голоса?
— Нет, — прорычал Лазарус, сознавая, что походит на собаку, стерегущую свою кость.