Обычно по утрам в кухне: приюта царила суета, а сейчас за длинным столом виднелась лишь одинокая фигура.
Темперанс застыла на пороге, за столом сидел Уинтер.
— Почему ты не в школе?
Он поднял на нее темные, затуманенные карие глаза.
— Я отменил занятия после того, как всю ночь искал тебя.
— О, Уинтер, прости. — Чувство вины отняло у нее последние силы. Темперанс опустилась на стул. — Я не могла бросить его прошлой ночью. У него не было никого, кто мог бы помочь.
Конкорд с отвращением фыркнул.
— Разве его дом не кишит слугами, которые обслуживают его?
— Слуги там были, да, но не было никого, кто бы… — Она чуть не сказала «позаботился о нем», но в последнее мгновение изменила фразу. — Никого, кто мог бы распорядиться и все устроить.
Эйса задумчиво смотрел на сестру, как будто знал, какие слова она изменила.
— Начнем с вопроса, почему ты избрала общество этого человека?
У нее болела голова, и Темперанс плохо соображала. Она смотрела на Уинтера, пытаясь найти какое-нибудь правдивое объяснение своей дружбе с лордом Кэром. Но она слишком устала, чтобы уклониться от прямого ответа.
— Прошлым вечером он повез меня на музыкальный вечер, — сказала Темперанс. — Я хотела познакомиться с кем-нибудь, кого можно было убедить взять попечительство над нашим приютом. Нам нужны средства, чтобы сохранить приют.
Она закончила свое объяснение, взглянула на Уинтера и увидела, как он закрыл глаза. Эйса крепко сжал губы, а Конкорд грозно сдвинул брови. Наступила мертвая тишина.
Затем Конкорд спросил:
— Почему ты не рассказала нам о своем бедственном положении?
— Потому что мы знали, брат, что ты бы постарался помочь нам, даже если бы тебе было трудно это сделать, — тихо сказал Уинтер.
— А мне? — спросил Эйса.
Уинтер молча посмотрел на него. Да, они обсуждали, обращаться ли за помощью к Конкорду, но никогда не собирались обращаться к Эйсе.
— Ты никогда не интересовался приютом, — мягко заметила Темперанс. — Когда отец заговаривал о нем, ты только насмехался. Откуда нам с Уинтером было знать, что ты можешь нам помочь?
— Я бы помог вам, несмотря на то, что в данный момент у меня не хватает денег. Может, месяца через три…
— У нас нет этих трех месяцев, — заявил Уинтер. Эйса покачал головой, прядь темных волос выбилась из косички, он отошел и встал около камина, как бы отделившись от семьи.
Конкорд снова обратился к Уинтеру:
— И как ты допустил это?
— Мне это не нравилось, — коротко ответил Уинтер.
— Ты позволяешь нашей сестре продавать себя, как шлюхе, ради этого приюта.
Темперанс ахнула, как будто брат ударил ее по лицу. Уинтер вскочил на ноги, что-то сердито говоря Конкорду, а Эйса что-то крикнул, но она слышала только приглушенный шум в ушах. Неужели Конкорд действительно считает ее шлюхой? Неужели ее величайший позор написан на ее лице? Может быть, поэтому Кэр делал такие двусмысленные замечания. Может быть, он с первого взгляда понял, что ее легко соблазнить?