— Наверное, он счастливый человек.
— Не уверен, — ответил Энтони.
Они въехали в Тарбол в половине седьмого, спустившись с крутого склона горы в маленькую гавань, пока пустую. Грузовики уже разъехались, а рыбацкие суда еще не вернулись с ночного лова.
Поскольку все еще было слишком рано, Энтони свернул с шоссе и остановил машину у деревянной лачуги, стоящей напротив причалов с подъемными кранами и коптильнями.
Они вышли из машины, ежась от холода. В нос ударил запах моря, просмоленных канатов и рыбы. На лачуге была надпись: «Сэнди Сутер. Чай, кофе, закуска», а запотевшие окна горели теплым желтоватым светом. Внутри было тепло, пахло свежим хлебом и жареным беконом. За прилавком сидела толстая женщина в цветастом халате. Увидев Энтони, она радостно заулыбалась.
— Энтони Армстронг! Глазам не верю! Откуда ты взялся в такую рань?
— Привет, Ина. Я приехал домой на выходные. Есть у тебя что-нибудь на завтрак?
— Конечно. Садись, будь как дома. — Она посмотрела на Флору, и в ее глазах вспыхнул жгучий интерес. — А эта молодая леди приехала с тобой? Мы слышали, ты собрался жениться.
— Да, — подтвердил Энтони. Он взял Флору за руку и подтащил вперед. — Это Роза.
Вот и первая встреча. Первая ложь. Первый барьер.
— Здравствуйте. — Флора приветливо улыбнулась.
Барьер остался позади.
Таппи проснулась в пять часов и с шести уже поджидала Энтони и Розу.
Если бы она была здорова, то встала бы, оделась, спустилась вниз и занялась привычными домашними делами, которые всегда доставляли ей удовольствие. Открыла бы дверь и выпустила на улицу собак, потом прошла бы на кухню и вскипятила чайник к их приезду. Затем снова поднялась бы наверх и включила электрокамины в двух приготовленных спальнях, проверила, все ли готово, застланы ли кровати свежими накрахмаленными простынями, есть ли вешалки для одежды в гардеробах и проложены ли ящики туалетных столиков чистой белой бумагой. После этого снова вниз, позвать собак обратно, дать им еды и приласкать, отдернуть шторы, впуская утренний свет, поворошить угли в камине и подбросить торфа. В доме должно быть тепло и уютно.
Но Таппи была стара и к тому же сейчас больна, а потому ей пришлось остаться в постели, предоставив другим выполнять эти приятные обязанности. Ее грызли неудовлетворенность и скука. Сейчас встану, оденусь и спущусь вниз, подумала Таппи, и пусть Изабель, сестра Маклеод и Хью Кайл катятся ко все чертям со своими нравоучениями. Однако, трезво взвесив свои силы, она решила не рисковать. Что подумает Энтони, если увидит бабушку, разбившую лоб о ступеньки? Хорошо, если она отделается только шишкой.