— За последние три года, — продолжал Теруиллиджер, — вы облагородили ландшафтами все восемьсот акров земельной собственности в Девоне и сделали весомые вклады в различные фонды помощи солдатам, вдовам и сиротам, а также, — он сверился с листочком, лежащим в стороне от остальных бумаг, — единолично финансировали экспедицию в Северную Африку королевского общества атлантоведов. — Он взглянул на нее в надежде, что она опровергнет последнее из сказанного.
Она не опровергла.
— Они привели мне чрезвычайно убедительные доказательства того, что эта исчезнувшая страна существовала именно в том месте, — сказала леди Лидия и попросила его продолжать.
— Я уж не говорю о том, что в трех отдельных домах содержится полный штат обслуживающего персонала, а также о лошадях, платьях, шляпках, драгоценностях, еженедельных посещениях салона, приемах и балах…
— И правильно делаете, что не говорите, — заметила леди Лидия. — Вы меня не так поняли, Теруиллиджер. — Я не хочу знать, на что я растратила свои деньги, а хочу знать, насколько большой урон понесли мои финансовые средства.
— Их больше нет, — сказал Теруиллиджер.
Она пристально поглядела на него и, увидев, что он не дрогнул, сказала:
— Я продам дербиширскую ферму.
— Она уже продана.
Она нахмурила брови.
— Вот как? Когда?
— Три месяца назад. Я написал вам и спросил, как вы намерены финансировать поиски Атлантиды, а вы написали в ответ, чтобы я продал то, что сочту необходимым. Я так и сделал. Я посылал вам соглашения с курьером, и вы их подписали!
— Ах да, припоминаю. Но ведь наверняка что-то осталось после продажи.
Он покачал головой.
— Продайте один из домов.
— Они все выставлены на продажу, но пока никто не откликнулся на предложение, и я сомневаюсь, что кто-нибудь заинтересуется. В наши дни мало желающих купить дом без земельного участка.
— В-таком случае продайте каменноугольную шахту, — решительно заявила она. — Мне никогда не нравилось владеть…
— Добыча угля там больше не ведется.
— Ладно, — сказала она тоном человека, который сдается под натиском неразумного требования. — Продайте какие-нибудь акции.
— После окончания войны фондовая биржа потерпела крах. Я пытался предупредить вас, но вы меня не слушали. Ваши акции больше практически ничего не стоят.
Наконец-то ему, кажется, удалось пробиться сквозь стену, которой окружили ее богатство и привилегированное положение. Ее улыбающиеся губки задрожали.
— Скажите, чтобы Хоникатт продал мои доли в индийском торговом флоте, — сказала она, назвав имя человека, управлявшего компаний по морским перевозкам, за счет которой главным образом и финансировалась империя Истлейков.